"Альберт Анатольевич Лиханов. Осенняя ярмарка (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Сердце заметалось в нем, раскачиваясь, словно маятник, но отступать
было поздно, да и не в его обычае, и Василий Лукич, замедляя шаг и все еще
жуя погасшую папироску, двигался к ним.
Все было, как тогда, - и лес, спокойный и прозрачный, и боль из-под
содранной коросты, свежая, нестерпимая боль, и немцы, которых он
наконец-то, столько времени погодя, рассмотрел.
Василий Лукич медленно подошел к скамейке и в упор взглянул в их
лица.
Да, все было, как тогда, - и лес, и немцы, только ни у них, ни у него
не было оружия. Да еще резала спину протезная нога, память войны. Но это
ничего не меняло для него. Василий Лукич в упор глядел на немцев и желал
увидеть в их глазах, как тогда, растерянность...
Он смотрел то на женщину, то на белобрысого, то на его дружка,
вглядывался в их лица твердо и требовательно и вдруг... вдруг вздрогнул...
Немцы - все трое! - смотрели на него не растерянно, нет... Они
смотрели на него с жалостью. Василий Лукич знал такие взгляды. Так,
жалеючи, глядели на него женщины, особенно тогда, после госпиталя, когда
он, седой, одноногий, совсем мальчишка, шел по деревне, где они жили с
Ксешей. Война еще не кончилась, она кончилась только для него, и, глядя на
колченогого парня, женщины, конечно, думали о своих ребятах, о своих
мужиках и, жалея его, Василия, заранее оплакивали тех, кто вернется, как
он, инвалидом, да и вернется ли вообще...
Но тогда были свои. Деревенские. Бабы...
Все было так, как тогда, - и лес, и немцы... Но это были не те
немцы... Те немцы не могли глядеть на него так...
Ах, черт, как глупо, как нехорошо получилось. Он смотрел на чужих
людей со злостью и ненавистью, думал о своем, а они отвечали ему жалостью.
Жалостью...
Все было так, как тогда, - и лес, и немцы, но это были не те немцы...
Не те! Не те!
Василий Лукич потоптался в растерянности и повернулся, чтобы идти
дальше.
Неожиданно белобрысый парень, тот, который кричал "Ахтунг!" в
ювелирной лавке, вскочил и полез в карман. "Что за черт?" - едва успел
подумать Василий Лукич, а белобрысый вытащил что-то блестящее.
- Битте! - сказал он и протянул руку к Василию Лукичу.
В руке у него щелкнуло, и столбиком поднялся язычок пламени. "К чему
это он?" - подумал Василий Лукич и тут только сообразил, что держит во рту
изжеванную папироску.
Он вздохнул, прислонил папироску к огню, пыхнул сизым дымком и молча
кивнул, благодаря.
Он не смог сказать "спасибо" все-таки.
Белобрысый отступил в сторону, а Василий Лукич зашагал, постукивая,
по аллее.
Возвращаться назад было неловко, и он ушел довольно далеко, пока не
выбрался из парка.
Листья шуршали под деревяшкой и заглушали ее стук.
Было тихо и тепло.
Василий Лукич расстегнул дрожащей рукой ворот рубашки и вдруг
вспомнил, что ничего ведь так и не купил Ксеше...