"Владимир Лиман. Быстрые сны" - читать интересную книгу автора Окончание фильма произвело на меня, в отличие от всех остальных
зрителей, потрясающее впечатление. Я наконец вспомнил, откуда мне все это известно... На экране все еще мелькала коричнево-розовая пустыня, а я уже вскочил со своего места и, схватив Нину за руку, без лишних слов потянул ее вон из зала. У выхода меня уже ждали, я даже успел узнать одного из них, а потом в мозгу замелькали системы дифференциальных уравнений, целевые функции с ограничениями по криволинейному ускорению в четырехмерном замкнутом пространстве, затем промелькнул ряд операторов, и я перестал уже что-либо воспринимать. А уравнения шли лавиной, вспыхивали решения, сравнивались с предыдущими, отбрасывались, и вновь стройными рядами с неописуемой скоростью проносились новые и новые сотни уравнений. И вся эта масса информации проскочила через мой мозг за какие-то доли секунды, пронеслась, обжигая своей парадоксальностью, ушла и оставила после себя одно чрезвычайно короткое, но верное решение. И вот уже ступеньки лестницы ушли у меня из-под ног, и я ощутил, как на дикой скорости падаю к противоположной стене, у которой замерли три зловещие фигуры, мое тело двигалось, а я как бы со стороны наблюдал за всем происходящим. Ноги наткнулись на что-то мягкое и я, резко перевернувшись в воздухе, рассек мгновенно отяжелевшими руками пространство слева и справа от себя, по силе удара отметив, что эти двое уже не подымутся. Третьего при перевороте я задел ногой, и он был еще жив и даже сжимал в раздробленной руке реактивный диверсионный пистолет. Да, подготовились они неплохо, вооружились, как против тяжелого танка - успел отметить я с каким-то странным удовлетворением, и, услыхав топот толпы, понял, что настало время покинуть помещение. Левой рукой схватив в охапку ничего не десятикилограммовый пистолет у третьего из нападавших, и услыхал, как он прохрипел мне в лицо два страшных слова. Рванувшись к выходной двери и преодолев на максимальной скорости опасное пространство, я наконец-то мог врубить теллинг. А за секунду до теллинга меня посетила совсем уже абсурдная мысль о том, что мы не попрощались с Валей и она наверняка обидится... Во рту был противный металлический привкус, безумно болела голова, судорогой свело левую руку, в которой я все еще держал Нину, а в мозгу пульсировала одна лишь мысль: "Теперь они от меня не отцепятся!". Слабо застонала Нина и я, сцепив от боли зубы, разжал руку и опустил ее на землю. Потом отбросив в сторону невыносимо тяжелый пистолет и услыхав, как с глухим стуком его платиновая рукоятка зарылась в землю, подумал, что с ним хорошо охотиться на таркусов, совсем не обратив внимания на то, что даже думаю я на геннскрите... Мы были в парке в противоположном конце города, здесь было, по-видимому, самое безопасное место, хотя теперь для меня безопасных мест не было нигде. Нина тихонько плакала, обняв ствол березки, но это у нее нервное - это быстро пройдет, а вот то, что по моему телу разлилась приторная слабость, это уже плохо - это надолго. Голова болела еще сильнее, перед глазами поплыли красные пульсирующие круги и, чтобы окончательно не отключиться, я лег на траву у ног Нины. Какие-то неясные образы выплывали из глубин памяти, но я даже не пытался как-то их проанализировать. Всепоглощающее безразличие охватило меня и я вдруг отчетливо понял, что обречен. Я обречен и в этом чужом мире - они и здесь |
|
|