"Владимир Лиман. Быстрые сны" - читать интересную книгу автора

Окончание фильма произвело на меня, в отличие от всех остальных
зрителей, потрясающее впечатление. Я наконец вспомнил, откуда мне все это
известно... На экране все еще мелькала коричнево-розовая пустыня, а я уже
вскочил со своего места и, схватив Нину за руку, без лишних слов потянул
ее вон из зала. У выхода меня уже ждали, я даже успел узнать одного из
них, а потом в мозгу замелькали системы дифференциальных уравнений,
целевые функции с ограничениями по криволинейному ускорению в
четырехмерном замкнутом пространстве, затем промелькнул ряд операторов, и
я перестал уже что-либо воспринимать. А уравнения шли лавиной, вспыхивали
решения, сравнивались с предыдущими, отбрасывались, и вновь стройными
рядами с неописуемой скоростью проносились новые и новые сотни уравнений.
И вся эта масса информации проскочила через мой мозг за какие-то доли
секунды, пронеслась, обжигая своей парадоксальностью, ушла и оставила
после себя одно чрезвычайно короткое, но верное решение. И вот уже
ступеньки лестницы ушли у меня из-под ног, и я ощутил, как на дикой
скорости падаю к противоположной стене, у которой замерли три зловещие
фигуры, мое тело двигалось, а я как бы со стороны наблюдал за всем
происходящим. Ноги наткнулись на что-то мягкое и я, резко перевернувшись в
воздухе, рассек мгновенно отяжелевшими руками пространство слева и справа
от себя, по силе удара отметив, что эти двое уже не подымутся. Третьего
при перевороте я задел ногой, и он был еще жив и даже сжимал в
раздробленной руке реактивный диверсионный пистолет. Да, подготовились они
неплохо, вооружились, как против тяжелого танка - успел отметить я с
каким-то странным удовлетворением, и, услыхав топот толпы, понял, что
настало время покинуть помещение. Левой рукой схватив в охапку ничего не
понимающую Нину, я лишь на миг задержался, чтобы изъять тяжелый
десятикилограммовый пистолет у третьего из нападавших, и услыхал, как он
прохрипел мне в лицо два страшных слова. Рванувшись к выходной двери и
преодолев на максимальной скорости опасное пространство, я наконец-то мог
врубить теллинг. А за секунду до теллинга меня посетила совсем уже
абсурдная мысль о том, что мы не попрощались с Валей и она наверняка
обидится...
Во рту был противный металлический привкус, безумно болела голова,
судорогой свело левую руку, в которой я все еще держал Нину, а в мозгу
пульсировала одна лишь мысль: "Теперь они от меня не отцепятся!". Слабо
застонала Нина и я, сцепив от боли зубы, разжал руку и опустил ее на
землю. Потом отбросив в сторону невыносимо тяжелый пистолет и услыхав, как
с глухим стуком его платиновая рукоятка зарылась в землю, подумал, что с
ним хорошо охотиться на таркусов, совсем не обратив внимания на то, что
даже думаю я на геннскрите...
Мы были в парке в противоположном конце города, здесь было,
по-видимому, самое безопасное место, хотя теперь для меня безопасных мест
не было нигде. Нина тихонько плакала, обняв ствол березки, но это у нее
нервное - это быстро пройдет, а вот то, что по моему телу разлилась
приторная слабость, это уже плохо - это надолго. Голова болела еще
сильнее, перед глазами поплыли красные пульсирующие круги и, чтобы
окончательно не отключиться, я лег на траву у ног Нины. Какие-то неясные
образы выплывали из глубин памяти, но я даже не пытался как-то их
проанализировать. Всепоглощающее безразличие охватило меня и я вдруг
отчетливо понял, что обречен. Я обречен и в этом чужом мире - они и здесь