"Эдуард Лимонов. Эксцессы" - читать интересную книгу автора

душно. Все более душно, говоря точнее, потому что вначале тоже было плохо.
Ричард, взяв джин-энд-тоник, протискался постепенно, поскребывая ручкой
голову, к входной двери "Эксцесса", и мне от бара было видно, что он уселся
там в нише окна за дверью и продолжил сочинение поэмы. Может быть, поэма
была об "Эксцессе". Эвелин, таща за собой сквозь толпу свою сумку, опять
отправилась в сторону туалета. Мы с маленьким Эдвардом остались вдвоем,
прижатые друг к другу животами.
"По-моему, она ходит в туалет колоться, - сказал маленький Эдвард. -
Героином, я думаю, или героином с кокаином. Прошлый раз, когда она
вернулась из туалета, рукав ее рубашки был в мокрых пятнах на сгибе, как
кровь... Темные пятна..."
"Может быть, - сказал я, философски пожав плечами. Наблюдательность
маленького Эдварда меня раздражала. - Что мы можем сделать в любом
случае?" - добавил я, так как маленький Эдвард все еще вопросительно
глядел мне в глаза. - Может, она бегает в туалет отлить, может, у нее
слабый мочевой пузырь..." - закончил я зло. Маленький Эдвард в Нью-Йорке
не в первый раз, но ему все еще мерещатся наркоманы-джанки в каждом мирно
глотающем квайлюды драг-дилере. Когда вернулся злой и одинокий Жигулин, мы с
Эвелин откланялись. Я понял, что далее меня ожидает бессмысленное таскание
по ночи в компании нервных, желающих поебаться молодых людей, и только.
"Слушай... - обратился я к Эвелин, - поедем к тебе. - И добавил: -
Если ты не возражаешь".
"Поедем, - согласилась Эвелин. - У меня есть четыреста квайлюдов, пол-
паунда кокаина, и если ты любишь мескалин..." - Она засмеялась, она
счастлива была поразить меня изобилием наркотиков, имеющихся в нашем
распоряжении. "А трава есть?" - спросил я.
"Есть, - заверила она. - Хорошая, для гостей... Я не курю. Только дурь
от нее в голове. Лоу-класс драг".
Мы попрощались с ребятами. Ребята каждый криво улыбнулись. У Жигулина уже
была какая-то новая идея по поводу того, как с наибольшей пользой провести
остаток ночи, и они тоже покинули "Эксцесс", устремившись к своему
"конвертабл". Маленький Эдвард, выпивший еще пару скотчей, платил уже
Ричард, скользнул по нам с Эвелин пьяными глазами, покачал головой и
расхохотался.
"Дурак, - подумал я снисходительно. - Я еду туда, где есть полпаунда
кокаина, мескалин, четыреста квайлюдов, трава... и пизда. А ты, маленький
Эдвард, куда едешь ты?"
В "бьюике" Эвелин дала мне еще один квайлюд.
Она жила теперь в Бруклине. До этого она жила в Манхэттане, но теперь она
купила "бьюик" и живет в Бруклине.
"Это недалеко", - сказала она заискивающе. "Не имеет значения", -
заверил ее я. После всех квайлюдов и чего там еще того, что она принимала в
себя в туалете, ее слегка пошатывало, и она стала шепелявить. Но, сев за
руль, повела машину резко и уверенно.
Через пятнадцать минут мы уже были в тихом провинциальном городке,
вдалеке от новой волны, эксцессов и Билли Идола.
В квартире (путь туда был обычный, - заплывший от множества слоев краски
холл, две несвежие пальмы, колонны, элевейтор с якобы сделанными из
нержавеющей стали дверьми, три крепких с бронзовыми язычками замка) она
плюхнулась на кровать, перевернулась на спину и выдохнула облегченно: "Уф-