"Эдуард Лимонов. Анатомия героя " - читать интересную книгу автора

Эдуард Вениаминович Лимонов (Савенко)

Анатомия героя


От автора

Я работал с 1995 года над тремя книгами. Над сверхоткровенной "Анатомией
любви" о моей интимной жизни, над "Евангелием от войны" - размышления о
феномене войны, перемешанные с моими военными воспоминаниями, и отбирал
статьи для книги "Лимонка в ..." Работа продвигалась, папки с рукописями
толстели, однако меня не оставляло чувство неудовлетворенности. Моя интимная
жизнь, изолированная от моей тоже чувственной политической и военной жизни,
от партии и газеты, лишилась в "Анатомии любви" как бы многих измерений. А
военная, без эротических снов и плоти реальных женщин, также мелела. Вначале
робко, а позднее со все большей уверенностью я начал понимать, что для того,
чтобы создать Полную книгу, мне нужно смешать все три воедино. Что я и
сделал в конце концов. Позднее книга сама собой назвалась "Анатомия Героя".


Миф о герое


Весной 1974-го (за полгода до отбытия за границу) я написал текст "Мы -
национальный герой". Помню, что неожиданно родившийся текст этот мне самому
показался нашептанной мне свыше программой моей жизни на ближайшие годы.
Идеализированной программой, конфетным вариантом Американской мечты,
переделанной в Русскую мечту идиота Ваньки, но грандиозной поп-программой.
Московские авангардисты (я впервые прочел произведение в мастерской Ильи
Кабакова), впрочем, быстрее успокоили меня, заклеймив мой текст как
"концептуальный" и тем самым лишив его мистического измерения.
Жизнь жестоко и молниеносно сломала мою конфетно-кремовую конструкцию, в
ней Елена и Лимонов уже за то только, что они Елена и Лимонов, становились
персонажами и героями мира. (Однако там оказалось немало провидческих сцен:
мансарда под крышей в Париже, фраза "несколько тысяч человек хотели бы
избрать Лимонова своим представителем в Верховный Совет, но они крайне
неорганизованные и робкие граждане", предвосхищающая 1993 и 1995 годы, когда
мою кандидатуру эти граждане выставляли в Госдуму). На место шоколадной с
мороженым, бело-розовой, политой кремом и засыпанной сахарной пудрой
сказке-мечте пришла страшная реальность боли и отчаяния и разрыва связей.
(Отчасти атмосфера этого ужаса уловлена в романе "Это я, Эдичка", на самом
деле было страшнее).
В 1977-м я написал еще более неожиданную книгу "Дневник Неудачника".
Часть ее, выяснилось позднее, тоже написана в жанре предсказания-программы.
Но это другая программа, программа высокого героизма, рожденного из боли и
отчаяния и космической тоски.
И вот через двадцать лет я обнаружил, что все эти годы мистически
осуществлял, жил обе программы. И конфетно-розовую, и глубинно-мрачную.
И я-таки выполнил их. Предсказанные мною в "Мы - национальный герой"
состоялись публикации в "Роллинг Стоунз" и в "Плейбое", и не единожды. Если