"Эдуард Лимонов. Убийство часового " - читать интересную книгу автора

более резко отзывается о Франции:

"Французы зависят от немецкой мощи. Потому они забыли наши жертвы в двух
мировых войнах... Курвы! Нам больно. Не больно, что немец и венгр - наши
всегдашние враги - поддерживают Хорватию. Но за позицию Франции - больно..."

Лохматая овчарка на цепи вдруг начинает лаять на фотографа. "Не любит
гражданских",- бросает Аркан. Прощаемся как старые друзья.
Об Аркане и его прошлом говорят. Больше отрицательные вещи. Настоящая
его фамилия Разнатович, и он, владелец ресторана (или ресторанов), был
долгое время председателем клуба болельщиков футбольной команды "Красная
Звезда". Говорят, что он якобы был и мафиози. "Для войны не годятся чистые
ангелы",- думаю я, когда мы идем мимо захваченных у хорватов танков к
машине. "Кем бы он ни был, сегодня он на фронте, а где чистые ангелы? Далеко
за Дунаем, в Белграде, в безопасности. Страна в войне. В войну такие, как
Аркан (он лично убил 22 врага, нехотя ответил он на мой вопрос), Бадза или
капитан Драган (еврей из ниоткуда, возглавивший, обучивший и создавший
территориальное ополчение в городе Книн, в Крайне),- герои. И это не сербы
развязали войну. Это не сербы рвались в истерике к национальной
независимости, попирая независимость других народов, но генерал и
экс-коммунист Туджман и его соплеменники. Сербы вынуждены были сделаться
националистами, они вынуждены защитить себя и своих соплеменников за Дунаем.
Защитить от государства с опасными традициями, от Хорватии с шахматным полем
на национальном знамени..." Представляю себе, если бы Германия решила
поместить на свое знамя свастику. Как реагировали бы соседи, Польша и
Франция?
Едем в Борово Село... Развалины. Железнодорожные вагоны сорваны с мест и
изуродованы, металл искорежен и пробит сотнями осколков. Как и в Вуковаре,
здесь нет птиц... Пыль. Оборванные телефонные провода. Разоренные,
истоптанные черные поля так и не собранной никем кукурузы. Половина столбов
электролинии вдоль дороги перебита надвое осколками снарядов. Все
проезжающие в автомобилях, на тракторах, на велосипедах - с оружием. У всех
красная повязка на рукаве или на плече - чтобы отличить своих. Иначе
отличить нельзя, язык у сербов и хорватов - один и тот же, форма у всех -
югославской армии.
На радио в Борово Село мне предлагают выступить - сказать несколько
слов. Я говорю, что сейчас, когда французские интеллектуалы - Жан
д'Ормессон, Анри Глюксманн, Ален Финкелькрот - поддерживают хорватскую
сторону, я счел нужным поддержать сербский народ. Братский русскому и по
крови, и по религии... На радио работают одни женщины, мужчины на фронте.
Электричество есть только в двух домах - производится электрическим
генератором, он стучит перед домом. Воду включили только несколько дней
назад. Женщины поят нас водкой и кофе.
На том же этаже, что и радио, но в другом крыле здания, на каменных
ступенях лестницы, сидят солдаты и едят из котелков обильно испаряющийся
суп. Бидоны с супом стоят на площадке лестницы. Солдаты усталые и замерзшие.
Война - грязное дело. Но кому-то его делать нужно.
У обочины дороги подбираю ключ. Взрывной волной его отбросило далеко от
дома. Самого дома нет. Одна стена уцелела. Надолго застреваем в потоке
военных автомобилей. Солдаты... солдаты... солдаты...