"Эдуард Лимонов. Убийство часового " - читать интересную книгу автора О
"славной привычке комбата ставить точку контрольным выстрелом в щеку" Приходько "сообщили ребята из группы, следившей последнее время за Костенко", то есть из службы безопасности. Сама Наталья Приходько Костенко не знала. Видела фото из судебного дела и обгорелый "БЮСТ". Я чувствую, что обязан защитить репутацию комбата. Может быть, потому, что у меня у самого не блистательно чистая репутация, однако в моей преданности священным ценностям российского народа (Народ / Государство / Родина) я предельно честен. Я готов ценою жизни защитить и Великую Россию, и ее часть - маленькое Приднестровье, "судьбу которого готов разделить даже с оружием в руках", как справедливо писала обо мне газета "Днестровская правда" в своем выпуске 11 июля. "Грехи" комбата не есть грехи. "Употреблял алкоголь". Алкоголь - неотъемлемая часть войны. Традиция европейской войны от римлян через средние века вся связана с алкоголем. Отрицать это могут только московские дамочки-корреспондентки. Петр I, победив под Полтавой, пировал прямо на поле сражения, пригласив пленных шведских офицеров, и поднял даже тост: "За моих учителей!" Во время Великой Отечественной войны алкогольный рацион положен был солдату и законным образом фигурировал в интендантских списках. Перед атакой у всех армий, у "наших", равно как у американцев и у врагов - немцев, находящийся в постоянном напряжении фронта, физическом и психологическом напряжении, имеет право и обязан расслабиться. Разумеется, речь не идет ни о пьянстве, ни тем более о болезненном алкоголизме, каковые жестоко караются... По окончании интервью я, помню, вынул из сумки поллитру водки: "Выпьем, товарищ подполковник, за знакомство?" Комбат со своей стороны достал пару бутылок хорошего молдавского вина. (Мы его, кстати, не допили.) Открыл банку с солеными помидорами. На столе лежали вишни. Мы пили тогда вчетвером: комбат, я, капитан Шурыгин, фотограф Кругликов, пили не торопясь, отдыхая, каждый после своей работы, вспоминая войны и конфликты, в которых привелось нам воевать или участвовать. Костенко и Шурыгин вспомнили Афганистан, я - Югославию, Кругликов - Даманский, он служил там в 1968 году. После "битв, где рубились они", перешли мы, как водится, к противоположному полу, ибо что еще занимает солдата и тревожит его, так это женщина, жена. Мы поведали друг другу мужские секреты. Оказалось, жена Костенко "уехала" от него, забрав ребенка, Шурыгин разводится с женой, я вспомнил свою жену, оставленную в Париже, с болью в сердце. Существование "дамы сердца", ох, мадам Приходько...- нормальное явление, "дамы" есть у всех физически здоровых мужчин. А в том, что Татьяна не расставалась с оружием в штабе батальона, находящегося меньше чем в километре от линии фронта, нет ничего анормального. Было бы странно, если бы она этого оружия не имела. (По уставу личное оружие полагается носить всегда с собой. Когда в Парканах я вылез из БТРа и пошел интервьюировать подполковника Дудкевича, оставив было свой автомат в БТРе, полагая, что здесь, на территории военной части, он мне не понадобится, водитель напомнил мне устав.) Плюс Татьяна работала в штабе, я |
|
|