"Эдуард Лимонов. Лимонов против Жириновского " - читать интересную книгу автораобещает, и Черномырдин, и кто угодно, и все другие демократы!" И нормальный
человек будет прав. То, что "ЛДПР - это партия, отрицающая шоковую терапию" - сегодня никого уже не колышит, потому что ее, шоковую, отрицают сегодня и Явлинский, и сам Черномырдин. То, что "ЛДПР - это партия, выступающая в области государственного строительства за постепенное воссоздание с помощью экономических и политических средств Российского государства (не СССР или СНГ) в границах СССР", есть тоже банальное заявление в 1994 году. Тем паче, что "постепенное воссоздание" можно понимать как хочешь. Через полсотни лет, через сотню, когда не будет ни Владимира Вольфовича, ни избирателей, это ведь тоже - постепенно... Зато очень интересно, что пункт 2 Конституции РОССИИ ЛДПР гласит: "Вся власть в России принадлежит народу, который осуществляет ее..." Но какому народу, Владимир Вольфович? В вашей Конституции, как и в ельцинской (там сказано: "Мы, многонациональный народ Российской Федерации", /.../ и в статье 3: "Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ.") не нашлось места для русского народа. Но 85% населения России - русские, это они создали русскую цивилизацию и государство. Как же так, вы, кого на Западе называют "ультранационалистом", исключили русский народ из Конституции? Между тем вот как начинается Конституция Французской Республики: "ФРАНЦУЗСКИЙ НАРОД ТОРЖЕСТВЕННО ПРОВОЗГЛАШАЕТ..." (И у власти во Франции никак не националисты, но нормальные демократические партии, сегодня социалистический президент и правый премьер). Как же так? Дело в том, что Владимир Вольфович такой же самозванный националист, как самозванный русский. Разберемся, построив все в хронологическую линию. Итак, в середине государственных организаций (МИДа, Комитета борьбы за мир, профсоюзов и прочих) ему сделать не удастся. Переусердствовав в Турции, он испортил себе будущее. Где-то около 80 года, а может, и раньше он начинает работать в сионистских (чуть не написал "марксистских") кружках Москвы. Но чтобы стать лидером, ему не хватает храбрости. Он энергичнее, по-звериному талантливее большинства, но нужно рисковать, а его символ - бронежилет (а ранее - скорлупа двухкомнатной квартиры, где он просидел 20 лет). В 1983 году его бумаги прибывают в Израиль, он хочет эмигрировать из России, но что-то заставляет его передумать. Не так важно что. Он остается. После 1985 года Жириновский храбреет вместе со всем советским обществом. Он появляется на публичной сцене театра "Шалом" и без труда завоевывает себе руководство сразу четырьмя отделами в руководстве еврейского движения. Но он понимает, что забраться на самый верх ему не светит, что все высшие места в еврейском движении давно разобраны не самыми талантливыми и энергичными, но самыми смелыми. Потому он начинает заглядываться на другую, большую политическую сцену - общесоветскую и начинает ходить к демократам. Там... Лучше я процитирую журналиста Владимира Назарова. Вот Жириновский в 1990 году. "Вначале (он) предпринял попытку сблизиться с демократами, ходил на их собрания, митинги. Но, видимо, сообразил, насколько нелепо выглядит рядом с умными, интеллигентными, воспитанными людьми. И конечно же смертельно обижало Жириновского, что они не только не собирались дискутировать с ним, но и руки старались не подать..." |
|
|