"Астрид Линдгрен. Мы - на острове Сальткрока" - читать интересную книгу автора

вечные времена.

"В жизни мне не приходилось чувствовать себя такой маленькой, как под
взглядом этого ребенка, когда я, нагруженная узлами, спускалась под
проливным дождем по трапу,- писала Малин в дневнике.- Казалось, девочка
видела все насквозь. Я подумала, что она - само олицетворение Сальткроки, и
если она нас не примет, мы никогда не будем приняты на острове. Поэтому я
спросила ее несколько заискивающе, как принято у взрослых в разговорах с
маленькими:
- Как тебя зовут?
- Чёрвен , - ответила она.
Ничего себе! Неужели можно зваться Чёрвен и быть такой величественной?
- А пес твой? - спросила я.
Она посмотрела мне прямо в глаза и спокойно спросила:
- Ты хочешь знать, моя ли это собака, или хочешь знать, как ее зовут?
- И то, и другое, - ответила я.
- Пес мой, а зовут его Боцман, - снисходительно сказала она тоном
королевы, представляющей своего четвероногого любимца. И какого
четвероногого! Это был сенбернар, но такого огромного я в жизни не видела.
Он был такой же царственно величественный, как и его хозяйка, и я уж было
подумала, что все обитатели этого острова под стать им и на голову выше нас,
бедных горожан.
Но тут прибежал, запыхавшись, обыкновенный человек. Как потом
оказалось, хозяин лавки. Такой, как все люди.
- Добро пожаловать на Сальткроку! - приветливо поздоровался он. Не
успели мы спросить его имя, как он представился:
- Ниссе Гранквист.
Но потом несказанно нас удивил.
- Чёрвен, ступай домой! - приказал он величественному ребенку. Подумать
только, он смеет так с ней разговаривать! Подумать только, он отец такой
девочки! Но его не очень-то послушались.
- Кто это велит? - строго спросила девочка. - Мама?
- Нет! Я тебе велю, - ответил отец.
- Тогда не пойду. Я встречаю пароход, - сказала Чёрвен.
Хозяину лавки нужно было спешно принимать товар из города, и у него не
было времени урезонивать свою своенравную дочку. И пока мы собирали в кучу
свой скарб, она так и стояла под дождем. У нас был довольно жалкий вид, и
это не ускользнуло от нее. Я чувствовала ее взгляд на спине, когда мы
поплелись к Столяровой усадьбе.
Не одна Чёрвен провожала нас взглядом. Из всех домов вдоль старой улицы
из-за занавесок глядели на нашу промокшую процессию внимательные глаза:
пожалуй, мы и в самом деле произвели фурор, как и предсказывал папа. Но,
по-моему, он уже немного призадумался. И пока мы тащились по улице, на нас
снова обрушился целый водопад. Тут Пелле сказал:
- А знаешь, папа, крыша в Столяровой усадьбе протекает.
Папа остановился как вкопанный посреди лужи.
- Кто тебе сказал? - спросил он.
- Дедушка Сёдерман, - ответил Пелле, словно речь шла о старом знакомом.
Папа попытался отшутиться:
- Ах вот что! Дедушка Сёдерман. Тоже мне, вещий ворон, беду