"Астрид Линдгрен. Дети с улицы Бузотеров " - читать интересную книгу автора

В конце концов Лотта поверила, что так морские разбойники и делают; она
залезла под свою кроватку, легла и стала повторять:
- Больше еды! Больше еды!
А мы с Юнасом влезли на стол в детской и поплыли по морю; да, само
собой, мы-то играли по-настоящему!
Лотта же все время лежала под своей кроваткой и повторяла: "Больше еды,
больше еды, больше еды!" И нам даже казалось, что смотреть на нее гораздо
веселее, чем быть морскими разбойниками.
- А сколько времени лежат морские разбойники под кроватью и повторяют:
"Больше еды, больше еды?" - спросила наконец Лотта.
- До самого сочельника, - ответил Юнас.
Тут Лотта выползла из-под кровати, поднялась с пола и сказала:
- Не хочу быть морской разбойницей, потому что они - глупые.
Но иногда с Лоттой играть хорошо. Иногда мы играем, будто мы с Юнасом -
ангелы-хранители, и тогда нам надо кого-нибудь охранять, и мы охраняем
Лотту. Ей велено лежать в кроватке, а мы стоим рядом и машем руками, и
делаем вид, будто это крылья, которыми мы размахиваем, и мы летаем
взад-вперед. Но Лотта вовсе не считает, что это веселая игра, потому что ей
велено только лежать спокойно. И если подумать хорошенько, то для нее ведь
это почти все равно, что играть в морскую разбойницу. Правда, тогда она
лежит под кроваткой и повторяет: "Больше еды! Больше еды!" - но в остальном
все то же самое.
Еще мы играем в больницу. Тогда Юнас - доктор, а я - медицинская
сестра, а Лотта - больной ребенок, лежащий в своей кроватке.
- Не хочу лежать в кроватке, - сказала Лотта, когда мы в последний раз
просили ее, чтоб она была больным ребенком. - Я хочу быть доктором и сунуть
ложку в рот Миа Марии.
- Ты не можешь быть доктором, - сказал Юнас, - потому что не умеешь
выписывать рецефт.
- Чего-чего я не умею выписывать? - спросила Лотта.
- Рецефт. Такой, какой выписывает доктор, когда надо лечить больного
ребенка, - говорит Юнас.
Юнас умеет писать печатными буквами, хотя еще и не ходит в школу. И еще
он умеет читать.
В конце концов мы заставляем Лотту лечь в кроватку и быть больным
ребенком, хотя она этого и не хочет.
- Ну, как у нас дела? - спрашивает Юнас, точь-в-точь как дядя-доктор,
который приходит к нам, когда мы больны и у нас корь.
- Больше еды, больше еды, больше еды, - повторяет Лотта. - Я все равно
играю в морскую разбойницу, - говорит она.
- Ой, какая же ты дурочка! - кричит Юнас. - Перестань сейчас же, а не
то мы с тобой не играем, раз ты такая дурочка!
И тогда Лотта согласилась стать больным ребенком, и мы поставили ей на
руку компресс, а Юнас приложил ей к грудке большую катушку ниток и услышал
через катушку, что у нее ужасно болит грудка. Он сунул ей в рот ложку и
увидел, что и горлышко у нее тоже болит.
- Придется делать укол, - сказал Юнас.
Один раз, когда он был болен, доктор сделал ему в руку укол, чтобы он
поправился, потому-то он хотел сделать укол и Лотте. Он взял штопальную
иглу, и мы сделали вид, будто это такой же шприц, какой бывает у докторов.