"Астрид Линдгрен. Все мы - дети из Буллербю (Повести) " - читать интересную книгу автора

Я заработала еще несколько монеток за то, что помогла пропалывать репу.
Правда, полола не я одна, а все дети в Буллербю. Вообще-то Лассе, Буссе и я
должны были пропалывать репу в Меллангордене, Бритта и Анна - в Норргордене,
а Улле - в Сёргордене. Но вместо этого мы решили полоть все вместе на трех
огородах. За каждый прополотый длинный рядок мы получали по сорок эре, а за
самый короткий - двадцать. Чтобы не было больно коленкам, мы надели длинные
передники. Бритта, Анна и я повязали голову платками, и мама сказала, что мы
стали похожими на маленьких старушек. Мы взяли с собой целый жестяной кувшин
с соком на случай, если захотим пить. Правда, мы сразу же захотели, взяли по
соломинке, встали возле кувшина на колени и начали пить. Было так здорово
тянуть сок из соломинки, что мы пили, пока не осталось ни капельки. Тогда
Лассе побежал с кувшином на выгон, набрал в ручье воды и принес нам. Мы
опять стали пить. Это было тоже интересно, но не так вкусно. Под конец Улле
растянулся на земле и сказал:
- Слышите, как у меня внутри булькает?
Мы подошли к нему и послушали. И в самом деле, он выпил столько воды,
что она булькала у него в животе, стоило ему только немного повернуться.
Потом мы принялись полоть репу. Пололи и рассказывали по очереди
сказки. Лассе попробовал было рассказывать истории про привидения. Да
только, когда светит солнце, привидений никто не боится. Тогда Лассе
предложил соревноваться, кто умеет ругаться лучше всех. Но мы с Бриттой и
Анной ругаться не захотели. Ведь фрёкен говорила, что ругаются только глупые
люди. Лассе попробовал ругаться потихоньку, но это было вовсе не интересно,
и он скоро перестал.
Первый день полоть репу было интересно. А потом нам это стало
надоедать. Но все-таки пришлось продолжать. Надо ведь было кому-то ее
пропалывать.
Однажды, когда мы только что начали полоть, Лассе сказал Улле:
- Петрушка сальдо бумбум.
А Улле подхватил:
- Кольфинк, кольфинк.
А Буссе добавил:
- Мойси дойси филлибум арарат.
Мы спросили, что это значит, а Лассе ответил, что это особенный язык,
его понимают только мальчики, а девчонкам его не понять.
- Ха-ха! - засмеялись мы. - Да вы и сами-то не понимаете, что говорите!
- А вот и нет, - заспорил Лассе. - То, что я сказал, значит: "Сегодня
хорошая погода". А Улле ответил: "Ясное дело, ясное дело". А Буссе добавил:
"Как здорово, что девчонки нас не понимают".
Потом они долго болтали на своем языке. Тогда Бритта решила, что и нам
тоже надо говорить на языке, понятном только девочкам. И мы стояли на
коленках возле грядок и все утро болтали, мальчишки на своем языке,
девочки - на своем. По мне так никакой разницы в этих языках не было. Но
Лассе сказал, что наш язык дурацкий. Мол, у мальчиков язык намного лучше,
почти такой же, как русский.
- Кольфинк, кольфинк, - повторял Улле.
Мы успели выучить, что на языке мальчишек это значит "ясное дело, ясное
дело". И теперь мы с Бриттой и Анной зовем Улле не иначе как "Улле
Кольфинк".