"Астрид Линдгрен. Все мы - дети из Буллербю (Повести) " - читать интересную книгу автораЧерстин тоже смеялась, хотя и не понимала, над чем Анна смеется. Наверно,
Черстин думала, что залепить человеку глаза шпинатом - ничего особенного. Потом она вдруг расхотела есть. Сжала губы и каждый раз отталкивала ложку, так что половина шпината оказалась на платье. Мы стали поить ее соком из чашки, и половина сока пролилась на платье. Й платье стало не белое, а зеленое с красным, белого осталось только чуть-чуть в разных местах. Там, где ей не удалось заляпать его шпинатом и залить соком. - Меня только одно радует, - сказала Анна, - что эта девчонка сейчас ляжет спать. - Да, я тоже этому рада, - согласилась я. Мы с трудом снова стащили с нее одежду и напялили на нее ночную сорочку. Мы ужасно устали, пока наконец справились с этим. - Если кому-то нужен сейчас мертвый час, так это нам, - сказала я Анне. Мы уложили Черстин в постель в комнате рядом с кухней, вышли и закрыли дверь. И тут Черстин завопила, как сумасшедшая. Мы попробовали делать вид, что не слышим, но она ревела все громче и громче. Под конец Анна сунула голову в комнату и сказала: - Замолчи, противная малявка! Понятно, с маленькими детьми нужно говорить ласково и приветливо. Но иногда это никак не получается. Хотя в газете и было написано, что дети будут упрямыми и злыми, если на них рычат. Вот и с Черстин так получилось. Она орала пуще прежнего. Мы обе вошли к ней. Она обрадовалась, встала в кроватке, стала не переставая прыгать и кричать "ай, ай!". Она просунула между перекладинами кровати свою маленькую ручку, похлопала меня и приложила свою щечку к моей щеке. Тут Черстин укусила меня за щеку. Да так, что у меня два дня была царапина. Мы уложили ее в постель и укрыли хорошенько одеялом. Но она в одну секунду начала сучить ногами и сбросила его. Она сбрасывала одеяло раз десять. И мы перестали ее укрывать, а просто сказали: "Закрывай глазки и спи, Черстин", и ушли. А Черстин снова подняла вой. - Нет уж, хватит с нас, - сказала Анна. - Пусть себе ревет! Мы уселись за кухонным столом и попробовали разговаривать, но никак не смогли. Черстин ревела всё громче и громче. Мы даже вспотели от ее рева. Иногда она на несколько секунд замолкала. Но, видно, только для того, чтобы набрать воздуха и реветь еще громче. И вдруг она все-таки замолчала. - Вот хорошо! - воскликнула я. - Наконец-то она уснула. Мы с Анной взяли фишки и сели играть в лото. Нам было очень даже весело. - Малявки должны всё время лежать в кровати, - сказала Анна. - Тогда, по крайней мере, знаешь, где они есть. И тут из комнаты, где лежала Черстин, послышались какие-то странные звуки. Так бормочет маленький ребенок, когда он занят чем-то интересным. - Нет, это уже слишком! - рассердилась я. - Неужели эта девчонка еще не спит? Мы тихонько подкрались к двери и поглядели в замочную скважину. Мы увидели кроватку Черстин. Но Черстин там не было. Кровать была пуста. Мы ворвались в комнату. Догадайтесь, где была Черстин? Она сидела в только что выбеленном и нарядном открытом очаге с баночкой сапожного крема в руках. |
|
|