"Астрид Линдгрен. Любимая Сестра" - читать интересную книгу автора

Накормив кроликов, мы решили покататься немного на лошадях. Лошадь
Ульвы-Ли была белая. Грива - золотая. И копыта - золотые. А моя лошадь была
черная. А грива и копыта - серебряные. А звали наших лошадей Золотинка и
Серебринка.
Мы ехали через Большой Ужасный Лес, где жили Злыдни. У Злыдней были
зеленые глаза и длинные руки. Они мчались за нами. Без слов. Без криков. Они
бежали за нашими лошадьми в полном молчании и только протягивали к нам свои
длинные руки. Злыдни хотели схватить нас и посадить в Большую Ужасную
Пещеру. Но Золотинка и Серебринка скакали так быстро, что только искры
летели из-под копыт. Золотые и серебряные искры. И Злыдни остались далеко
позади.
Потом мы приехали на луг, где жили Добряки. Злыдни сюда не могли
попасть. Они вынуждены были оставаться в Большом Ужасном Лесу. Они стояли на
опушке леса и сверкали на нас из-за деревьев своими противными зелеными
глазами.
У Добряков нам было так весело! Мы слезли с лошадей и уселись на траву.
А Золотинка и Серебринка катались в траве и ржали. Пришли краснощекие, в
мягких белых одеждах, Добряки и угостили нас пирожными и карамельками,
которые они подавали на маленьких зеленых подносах. Мне никогда не
доводилось пробовать таких вкусных карамелек, какими угощали нас Добряки.
Посреди луга у Добряков стояла большая печь, на которой они готовили свои
карамельки и пекли пирожные.

После этого мы отправились в Самую Красивую Долину На Свете. Кроме нас
с Ульвой-Ли туда никто больше не мог попасть. Там с деревьев струилась
удивительная музыка, и под этот аккомпанемент пели все цветы. Через долину
протекал светлый ручеек. Он не мог ни петь, ни аккомпанировать цветам, но он
вызванивал одну мелодию. Я ни разу не слышала более прекрасной мелодии.
Мы с Ульвой-Ли стояли на мосту, перекинутом через ручей, и слушали, как
цветы поют под музыку деревьев, а ручеек вызванивает свою мелодию. Тогда
Ульва-Ли крепко сжала мою руку и сказала:
- Любимая Сестра, ты должна это знать!
От ее слов у меня заныло сердце.
- Нет, - сказала я. - Я ничего не хочу знать.
- Да, ты должна это знать, - повторила Ульва-Ли.
И тогда цветы перестали петь, а деревья - звучать, и умолкла мелодия
ручья.
- Любимая Сестра, - сказала Ульва-Ли. - Когда увянут розы Саликона, я
умру.
Я бросилась на лошадь и поскакала прочь, а слезы текли у меня по щекам.
Я мчалась так быстро, как только могла. А Ульва-Ли летела за мною следом. Мы
скакали так быстро, что когда приехали в Золотой Зал, Золотинка и Серебринка
совершенно взмокли от пота.
Никко испек нам такие великолепные блины! Мы ели их, сидя на полу у
огня. Руф и Дуф прыгали вокруг нас. Кролики тоже сновали вокруг и жались к
нам поближе.
В конце концов я должна была идти домой. Ульва-Ли проводила меня до
двери. И мы крепко обнялись на прощание.
- Возвращайся скорее, Любимая Сестра! - сказала Ульва-Ли.
Я вышла за дверь, прошла галерею и взобралась по лестнице вверх. Я