"Мэган Линдхольм. Заклинательницы ветров (Заклинательницы ветров-2) " - читать интересную книгу автора

на крышку сундука и слегка наклонила, чтобы как следует рассмотреть при
свете огня.
Голова покоилась на низенькой подставке из пористого черного камня с
кроваво-красными прожилками, и Ки смутно подивилась тому, какой грубый
булыжник пошел на подножие для шедевра. Ибо голова была настоящим шедевром,
из тех, что хранят в золотых ларцах и водружают на хрустальные постаменты.
Она казалась совершенно живой: неведомый мастер с удивительным искусством
передал не только скульптурные формы, но даже и цвет.
Из какого камня, обладавшего фактурой живой человеческой кожи, была
изваяна эта плоть? Какой художник покрыл его сероватым налетом,
изображавшим, должно быть, смертную бледность?.. Прямые черные волосы были
изображены прилизанными, но лишь для того, чтобы подчеркнуть
аристократическую лепку черепа. Бледно-серые глаза под тонкими дугами
черных бровей были слегка приоткрыты, словно бы в полусне. Нос был тонкий и
прямой, а губы - полные, чувственные. Губы вдруг шевельнулись, раздвигаясь
в улыбке, и Ки увидела мелкие ровные зубы.
- Что за бардак ты устроила, Ки, из самого простого дела! - заявила
голова и повернулась туда-сюда на своей подставке, ни дать ни взять
разминая сведенные от долгой неподвижности мышцы. - Я, в общем, ждал, что
возникнут кое-какие трудности, но такое!.. Подобной катастрофы мне и в
страшном сне... Э, погоди, куда ты?..
Когда прозвучали первые слова, Ки застыла в столбняке. Когда же
выяснилось, что ей не примерещилось, - сползла с сундука и стала пятиться
прочь, за пределы освещенного круга.
- Ты куда, Ки? - продолжала голова. - Неужели ты бросишь меня, своих
коней и фургон и убежишь в лес? Ну убежишь, только отчет перед теми, кто
снарядил тебя в эту поездку, держать все равно придется. Что же касается
меня... Даже и в этом состоянии у меня еще есть кое-какие способности, но я
все же чувствовал бы себя гораздо уютнее, будь при мне мое собственное
тело. Руки и ноги, понимаешь? Заметим, те самые руки и ноги, которые ты
столь безответственно потеряла...
Ки стояла у самого края освещенного круга, и волосы у нее слегка
шевелились. И в то же время незатронутая ужасом часть сознания понимала: ей
знакомо это лицо и этот голос, вот бы еще вспомнить, кому они принадлежали.
И, ко всему прочему, голова говорила здравые и разумные вещи, от которых
даже в столь удивительных и жутких обстоятельствах отмахнуться было
невозможно. А может, не "даже", а "в особенности"... Ки молча смотрела на
незнакомца, не решаясь ни удрать, ни вернуться.
- Да ладно тебе бояться! - продолжала голова снисходительным тоном. -
Имей, в конце концов, вежливость. Я был бы весьма благодарен тебе, если бы
ты дала мне хлебнуть своего чаю. В моем нынешнем состоянии телесные
потребности не столь велики, но горло пересохло - сил нет. Неужели я по
твоей милости еще и просижу тут всю ночь один?..
Ки расправила плечи и вернулась к нему, всем своим видом изображая
храбрую решимость, которой на самом деле не было и в помине. Взяла свою
кружку... Когда она поднесла ее к губам головы, ее руки дрожали, но лишь
чуть-чуть. Незнакомец отпил. Ки поставила кружку и ретировалась на другую
сторону костра.
- Вот так-то лучше, - вздохнула голова, и Ки показалось, что серый
оттенок начал покидать ее кожу. - Но я, кажется, тоже начинаю забывать, как