"Александр Линевский. Листы каменной книги ("На заре времен")" - читать интересную книгу автора

голоса. "Это колдун - думали они, - беседует с Роко, Другом охотников".
Много, очень много чудес рассказывали про это жилище, запрятанное в
расщелине между скал и укрытое со всех сторон громадными елями.
Вот почему Льоку, семнадцатилетнему юноше, было страшно приблизиться
к таинственной землянке. До этого дня он, как и все сородичи, обходил ее
стороной, а теперь он должен в ней жить. Заболеет ли он - никто не придет
его проведать. Умрет - так и останется тут. Новый колдун заложит вход
черемушником и засыплет землей и для себя построит другое жилище,
где-нибудь поблизости, в таком же уединенном месте. Но только один колдун
много зим тому назад умер у своего очага. Все остальные погибали вне
стойбища.
Льок со страхом рассматривал землянку. Вьюги намели у входного
отверстия большой сугроб. Понадобилось немало труда, чтобы раскопать
снежную кучу и отогнуть край полога, плотно прикрывавшего вход. Из
землянки повеяло острым застоявшимся запахом диких луковиц, высушенными
кореньями. Это подбодрило Льока, и он решился шагнуть в полутьму жилища,
все же по-ребячьи жмурясь от страха.
С первого взгляда здесь все было, как в других жилищах. Посередине
чернели закопченные камни очага, за ним на двух небольших валунах стояла
выдолбленная колода с грудой оленьих шкур - видно, старый колдун любил
спать в тепле. Вдоль стен тянулся ряд глиняных горшков в берестяных
плетенках. Прежний колдун в последний раз вышел из землянки в осеннюю
пору, когда делали запасы. Что могло быть в горшках? Льок поочередно стал
приподнимать промазанные глиной покрышки. В одном сосуде было что-то
светлое и твердое. Льок ковырнул пальцем - сало! В другом хранились
луковицы, в третьем - куски копченой оленины.
Сколько пищи, которая еще вчера могла лишь присниться, принадлежало
ему одному! Разгрызая промерзшую сладковато-горькую мякоть луковицы, Льок
жадно перебирал темно-бурые куски оленины, выискивая те, на которых
желтоватый пласт жира был потолще. Он яростно отдирал зубами волокна
затвердевшего мяса, осматриваясь по сторонам, и вдруг попятился к выходу.
Из полутьмы на него смотрело непонятное страшное чудовище. Охваченный
страхом, Льок продолжал отступать, пока плечом не приподнял полог. Луч
дневного света, ворвавшись сквозь щель, упал на стену. Льок перевел
дыхание. Никакого чудовища не было. На выделанной оленьей шкуре углем и
охрой был нарисован Роко, Друг охотников, - Льок узнал его по горбу и
огромной ступне. На изображении кое-где чернели дыры, в плече Роко застрял
дротик. Юноша ужаснулся: старый колдун посмел поднять руку на Друга,
посмел причинить ему боль! А разве не Роко послал ночью лебедя и спас
Льока от гибели?
Юноша торопливо выдернул дротик, торчавший в плече покровителя.
- Пусть твоя рана заживет поскорее, - шептал он, разглаживая рваные
края дыры. - Ты подарил мне удачу, и я никогда не буду делать тебе больно.
Побеседовав так с Роко, Льок решил, что дружба между ними налажена, и
совсем успокоился.
Теперь следовало бы развести в очаге огонь, чтобы прогреть промерзшую
за долгую зиму землянку. Юноша разыскал у очага зажигательную доску и
палочку. Обложил лунку в доске сухой травой и принялся быстро вращать
палочку. Трава дымилась, но не вспыхивала. Льок со злостью повторял:
"Гори, гори", пока наконец не показался синеватый язычок огня.