"Ключ от всех дверей" - читать интересную книгу автора (Ролдугина Соня)

Глава восьмая, в которой Лале ищет рыжего котёнка, а Кирим-Шайю кружит головы

Я проснулась в одиночестве.

Разумеется, это никак нельзя счесть значительным событием, ведь свежи еще в памяти времена, когда мне даже туфли с утра некому было подать. Но последние два неполных десятка лет, на протяжении которых я непременно пробуждалась под приветствия Мило и запах свежеприготовленного чая с какой-нибудь хитрой добавкой, порядком меня разбаловали. На миг мою голову посетила эгоистическая мысль, что неплохо было бы переселить ученика в одну из пустующих комнат в покоях, а то и вовсе — на коврик у изножья кровати.

Нет, пожалуй, это слишком жестоко. Да к тому же Авантюрин наверняка нарушил наш милый ритуал лишь потому, что нынче я проснулась невероятно рано — и одиннадцатый оборот не миновал после полуночи. Впрочем, нечему здесь удивляться — непробудный сон мой длился с шести вечера.

Так неспешно тянулись мысли, в то время как рука сама нашарила серебряный колокольчик, и по сумрачной спальне рассыпался пронзительный звон.

— Мило! — высоко пропела я, пробуя голос. От вчерашней раны и следа не осталось, что не могло не радовать. Ах, легких путей мерзавцу Холо, открывшему мне силу ключа! — Мило, солнце давно встало, где же завтрак для дорогой наставницы?

За дверью завозились, и спустя ровно минуту она отворилась и в спальню легко скользнул сияющий улыбкой Авантюрин. На одной руке у него красовался поднос с исходящей паром чашкой и блюдцем с пирожными, а на другой — аккуратно сложенная стопочкой одежда для нового дня.

— С вашего позволения, госпожа, моё солнце изволило подняться лишь пару минут назад, — он ловко пристроил наряд на пуфик, подтянул повыше подушку, чтобы мне было удобно на нее облокотиться, и присел рядом. — Надеюсь, сегодня его лик не омрачат никакие тучи.

— Льстишь, негодный мальчишка? — шутливо возмутилась я. — Мне ли быть солнцем, с этакой-то физиономией?

— Не принижайте своих достоинств, о леди, — чопорно поджал губы Мило и, расправив салфетку, вручил мне изящную, словно бутон лилии, чашечку. — Разве ваши яркие локоны не напоминают о жарких солнечных лучах? Разве не греют сердца людей ваши теплые слова? Разве не тает, подобно льдинке, каждый, кто попадает под жгучий поток вашего очарования?

Распинаясь, словно заправский сердцеед, Мило корчил столь забавные рожи, что сохранять спокойствие и невозмутимость было совершенно невозможно.

— Вот ведь маленький негодяй, хочешь, чтобы госпожа чаем подавилась? — отсмеялась я и пригубила напиток. — Беру свои слова назад. Может, шутом тебе и не стать, но на должность придворного менестреля рассчитывай смело. Постараешься еще чуток, и самого Танше позади оставишь. Придворные красавицы услышат такие речи — все твои будут!

— Да больно нужны они мне, — стушевался мальчишка, и в груди почему-то разлилось теплое чувство. Не иначе, от чая. — К слову, вам повариха благодарность передавала вместе с пирожными.

— За что это? — мне сделалось любопытно.

— За подарок внучке ее, Лалесе.

— О! — и когда я успела обещание выполнить? Впрочем, вспоминается кое-что: кажется, какой-то паж под руку попался, когда мне королеву пришлось ожидать. Точно-точно, отловила, и золотой в ладошку сунула, наказав купить большую красивую куклу и отнести в комнату дворцовой поварихи — с наилучшими пожеланиями от Лале для Лалесы. Шустрый, видать, мальчонка попался, в тот же вечер приказание исполнил. Ох, что-то мне и самой куклу захотелось — не наигралась, наверное… — Учись, Мило, везде поспевать. Бери с меня пример. Только рассвело недавно, а я уже завтракаю.

Ученик скромно промолчал, хотя, ручаюсь, мог бы и поведать о том, что сам-то встал на три-четыре оборота пораньше, да еще успел одежду для меня приготовить и за сладостями на кухню наведаться.

— Мило, ты прелесть, — поделилась с ним открытием я. — Открой рот, золотце мое.

— Зачем? — с подозрением осведомилось золотце.

— Баловать тебя буду, — хихикнула я. — Давай-давай, не капризничай!

Как выяснилось, играть с Мило было даже интересней, чем с куклой. Он, в отличие от фарфоровой красавицы, ел вовсе не понарошку, смешно морщился, если я случайно пачкала ему кремом нос, и принимал такой потешно-сосредоточенный вид, когда вытирала его салфеткой, что тень недовольства, навеянная одиноким пробуждением, отступила далеко за горизонт.

Нет, не прав был паршивец Суэло, в запале свары бросивший, что для улучшения характера некой даме Опал надо завести мужа. Мол, он сразу и дисциплину наведет, и воспитанием ее займется — а там и до вечно благодушного настроения недалеко.

К ворону мужей. Даже ребенок, мой ненаглядный Мило, вполне справляется со всем перечисленным.

— Чем сегодня займемся, госпожа? — поинтересовался паренек, украдкой оттирая со щеки пропущенную мною капельку сливок.

Я не раздумывала ни секунды.

— Разумеется, отдыхать будем… — в памяти шевельнулся подлый червячок. — Или нет… ах, чуть из головы не вылетело! — с размаху хлопнула я себя по лбу. — Ее величество наградила меня заданием. Дело государственной важности, так что развлечения подождут.

Мило отложил салфетку и с жадностью подался вперед. В солнечном луче волосы блеснули чистым золотом.

— Каким заданием, госпожа? Снова будете охранять Его величество Ларру?

— Нет, — очень-очень серьезно ответила я, глядя ему прямо в глаза с расстояния меньше, чем в ладонь. — Мы будем искать котенка.

— Котенка?… — растерялся ученик.

— Рыжего, — дотошно уточнила я. Мило фыркнул.

— Рыжего котенка?

— Не просто рыжего котенка, мальчик мой, — я подняла вверх указующий перст. — А рыжего котенка государственной важности.

На лице Авантюрина, словно водяной узор, проступило подозрение. Бедняжка, думает, что я его дурачу!

— Этот котенок, случайно, не того же происхождения, что алые канарейки, которых мы ловили прошлой весной?

Верите или нет, но я стыдливо покраснела.

— Ну подумаешь, Мило, померещилось разок. В конце концов, весело же получилось… И вообще, я полностью уверена, что именно эти канарейки мешали мне спать! А потом они просто улетели… Гм… — я опустила глазки. — Котенок государственный, потому что его подарил Ее величеству Тирле сам Ларра Ночной Бриз. Так что можешь считать, что мы ищем не бедную пушистую зверюшку, каких под каждой лавкой по десятку, а символ благородного союза! И, кстати, его зовут Пирра.

Авантюрин с поклоном протянул мне одежду, скрывая скептически поджатые губы.

— Как вам будет угодно, госпожа. Не желаете ли сначала посетить купальню?

— Нет, благодарю покорно, — хмыкнула я, выбирая чулки из двух предложенных пар. Зеленые в рыжую клетку, один короче другого, или желтый и фиолетовый? Да, задача… — Вчера напосещалась до одури. Чуть в бассейне не уснула, так что сегодня — увольте. Только умоюсь, и довольно будет.

Следующий оборот был посвящен торжественному омовению моей солнцеподобной физиономии, расчесыванию и заплетанию полутора сотен косичек и полировке ботинок совершенно феерического лилового цвета. Где Мило раскопал такую прелесть, он так и не сознался, но на радостях я даже передарила способному ученику один из пожалованных Ее величеством генеральских орденов.

— Итак, твоя госпожа бодра и полна сил, и потому — приступаем к поискам немедленно! — возвестила я, закончив приготовления к выходу в свет. — Как думаешь, сердце мое, с чего нам начать?

— Думаю, лучше всего будет попросить ключ открыть проход в то место, где спрятался котенок, — рассудительно предложил Мило, но я лишь разочарованно покачала головой.

— Фи, Авантюрин, как скучно. Право, никакого полета фантазии! Время мы таким образом, конечно, сократим, но и удовольствия не получим. Пойми, глупыш, это же приключение, можно сказать, нам доверили роли придворных сыщиков! Вот как бы поступил на нашем месте служащий Тайной канцелярии?

Мило с невиннейшим видом ковырнул мыском ковер.

— Полагаю, он бы наведался к горничным и забрал у девушек первого подходящего по цвету котенка.

— Нет, это тоже жульничество, — скисла я. — А как бы поступили герои в сказке?

— Ну… — Авантюрин сморщил лоб, старательно продумывая ответ. — Полагаю, они отловили бы рыжую кошку и пустили бы бежать по дворцу — где один кот, там и второй!

Я восторженно захлопала в ладоши и вскочила с кресла, обходя Мило по кругу.

— Браво, дорогой! Чудесная идея! Именно так и поступим. Где, говоришь, котов полно? У кухарок?

— У горничных, — вздохнул ученик, смиряясь с перспективой стать посмешищем для дворца. — Они полагают, что присутствие в комнате кошки поможет им выйти замуж за какого-нибудь обеспеченного лорда.

— Не без оснований, — хмыкнула я. — По крайней мере, бабка нынешней королевы, прекраснейшая Карле Пророческий Сон, в девичестве Карса Сонная, выскочила замуж именно так.

— Неужели? — неподдельно изумился Мило. — Я полагал, это просто легенда.

— Легенда наполовину, — я рассмеялась. — Хочешь узнать, как все было на самом деле?

— Конечно, хочу!

— Вот ведь любопытный! Так уж и быть, слушай. Его высочество Соло Янтарный слыл воистину завидным женихом. И не потому, что родился принцем — нет, все дело было в его легком характере, щедрости и необыкновенной красоте. Волосы, как драгоценный янтарь, как мед с горных лугов, достались ему от матери, голубые, словно весеннее небо, глаза — от отца, незабвенного короля Лило. Но еще в детстве Соло прославился тем, что ужасно боялся… кошек. Когда страх этот разросся до неприличных размеров, августейшая чета решила обратиться за помощью к волшебникам. Те, недолго думая, отрядили на выполнение этого бесполезного, по их мнению, задания самую юную и бестолковую ученицу, Карсу Сонную. Она тогда обучалась прорицательскому искусству и, по обычаю провидцев, завела себе животное-фамилиара — рыжую кошку по имени Бестия. Удачное совпадение, не так ли? Детишки крепко подружились, пока молодая волшебница помогала наследнику преодолевать позорный страх. Позже, когда перед принцем встал во весь свой внушительный рост вопрос выбора невесты, Соло, не задумываясь, сделал предложение Карсе, благо ее статус ученицы прорицателя не позволял назвать подобный брак мезальянсом. Это был воистину замечательный союз, Мило, — мечтательно вздохнула я. — И прочнее его не встречалось в истории Дома Камней и Снов ни до, ни после.

— Интересно, почему? — пробормотал Авантюрин с таким видом, будто ему ни капельки не интересно.

Вот ведь недогадливый. Впрочем, это свойство молодости.

— Потому что в основе его лежало доверие, Мило, и забота друг о друге, а не романтическое приукрашивание образа возлюбленного. Вижу, ты со мной не согласен? Ничего, подрастешь — и все поймешь, мальчик, — снисходительно подергала я его за сережку. — Вот и вся история. А теперь — за работу! Королева надеется на нас. Наведаемся же скорее к горничным!

Настроение у меня было презамечательное, поэтому по дороге к ярусам слуг я то и дело оглашала полупустые — утро ведь! — коридоры дворца радостными воплями: пусть все знают, что мне весело! Мило страдальчески вздыхал, то и дело бросая на свою госпожу полные укоризны взгляды. Думается, он намекал на то, что можно было бы вести себя и поприличнее. Что за глупости, право. Мой статус шута и слава безумицы еще и не такое позволяют откалывать.

— О, прекрасные девы! — шваркнула я дверью об косяк, подобно урагану врываясь в спальни горничных. Комнаты были почти пустыми, ибо день у прислуги начинается задолго до господского, но нам с Мило все же посчастливилось напугать своим неожиданным вторжением пару задержавшихся девушек. — Вы меня, полагаю, узнали, а мне ваши имена без надобности. Итак, перейдем сразу к главному! — моя улыбка стала хищной, а Мило выразительно закатил глаза и сделал бедняжкам знак, что все в порядке. — Кто хочет одолжить мне кошку? Лучше бы рыжую и свою, но сойдет и соседская трехцветная!

Служанки пискнули что-то маловразумительное, сделали одинаково корявые реверансы и замерли, будто деревянные истуканы. В солнечных лучах, льющихся из высокого круглого окошка, парили золотые пылинки, мяукал в коробке рядом с комодом позабытый котенок, а парочка горничных глядела на меня чистыми невинными глазами, в которых и тени мысли не наблюдалось.

Настоящая, ворон ее побери, идиллия.

— Что, никто не одолжит мне кошку? — разочарованно протянула я. — Ну, так не интересно…

Мило у меня за плечом совершил какое-то движение, и в девичьих очах мелькнул азарт.

— Мое имя Гласса, госпожа Опал, — вновь присела в реверансе та из девчонок, что была чуть помладше и похитрей, с короткими льняными волосами и с ямочками на щеках. — И я готова дать вам взаймы кошку Масу. Она совсем старая уже, мышей давно не ловит, но по-прежнему бодра и весела…

— Чудесно! — хлопнула я в ладоши, не дожидаясь, пока малютка закончит расхваливать животинку, и расхохоталась. Колокольчики задорно зазвенели в такт. — Мило, бери госпожу Масу и пойдем. Время не ждет! Ах, да, о прекрасные девы, — обернулась я как раз вовремя, чтобы заметить, как Авантюрин украдкой передает светловолосой служанке серебряную монету. О, вот воистину ключ от дверей в людские сердца! — Кошку мы вернем вечером, точнее, она сама вернется, если захочет. Мило, полно тебе транжирить жалованье, эта красавица и так от тебя без ума. Ну же, идем, идем!

Мило и служанка Гласса отпрянули друг от друга, залившись краской, и вскоре я с учеником уже стояла в коридоре, держа в руках с таким трудом добытую кошку. Зверек был тощим и довольно облезлым, но в зеленущих кошачьих глазах светилось столько достоинства и ленивой уверенности в собственной неотразимости, что мы с Мило единогласно переименовали киску из Масы в Марле, даровав ей титул леди.

— Итак, леди Марле, — наклонилась я, завязывая на кошачьем хвосте ленточку с колокольчиком, снятым со своей косички, — ведите нас к Пирре! Лишь на вас вся надежда! — хмыкнула я… и тренькнула колокольчиком, опуская зверька на пол.

Кошка окинула нас удивленным взглядом, в котором весьма поубавилось самоуверенности, и со всех лап драпанула по коридору, подгоняемая перезвоном бубенчика.

— За ней, Мило! Нельзя упускать госпожу Марле из виду! — весело воскликнула я и, хохоча, понеслась вприпрыжку за поворот.

Ученик помянул ворона и воронью дочь и принялся меня догонять. Несмотря на свой невеликий рост, бегаю я быстрее прочих, и даже Авантюрин не всегда может угнаться за мною.

— Мне кажется, госпожа, — выкрикнул он, чуть не сбивая дыхание, — что это слишком жестоко! Кошка испугалась…

— Ничего, — хихикнула я. — Потом извинюсь перед ней! Мило, не отставай!

Звон и гам — спасайся, враг!

Во дворце с утра бардак!

По ковровой по дорожке

Шут-дурак бежит за кошкой!

— Доброго утра, госпожа казначей! Не видали рыжего котенка?

— Нет, леди Опал, сожалею… Ох!

— Простите ее, леди Татиаса, она случайно толкнула! С вашего позволения…

Колокольчик — дин-дин-дон!

Как задорен этот звон!

Кошка очень резво скачет,

Что сулит шуту удачу!

— Доброго утра, лорд Топаз! Как поживает леди Топаз?

— Прекрасно, благодарю… Что за шум, леди Опал?

— Да так, котенка ищем! Не видали? Рыжий, с синим бантом!

— Не видал, да слыхал. Что-то мяукало в библиотеке…

— О, спасибо, дивный лорд! Попрошу Ее величество одарить вас еще одним шарфом… Ну, не скучайте!

Марле-киска, вот так раз!

И куда ты собралась?

Ведь дано лишь человеку

Право спать в библиотеке!

— Вот видишь, Мило! Кошачья теория работает!

— Ох… сомневаюсь… госпожа… Думаю, что… дело в том… что вы уже полдворца опросили…

— Эй, не киснуть! Скоро уже на месте будем!

Кошка скачет — весела!

А за нею — вот дела! -

Шут несется во всю прыть…

…я с размаху врезалась в чью-то спину, сбивая незнакомца с ног, и спешно закончила стихотворение:

— …Ох, прошу меня простить! Сударь, вы целы? — я поднялась на ноги, отбросив с лица распустившуюся косичку, отряхнулась и только после этого соизволила обернуться.

Благородный лорд Кирим-Шайю, расплескав по полу волны алой ткани, сидел на ковре, сохраняя все ту же непроницаемо-вежливую улыбку, но в глазах его кувыркались смешинки.

— Леди Опал! Какая чудесная встреча, — низкий глубокий голос бархатом обласкал мой слух. — Признаться, я несколько… сбит с толку, — Кирим чуть склонил голову к плечу. Я хохотнула. Надо же, и в таком положении сохраняет достоинство и даже пошутить может! — Неужели вы интересуетесь редкими книгами?

— Лет девяносто назад — интересовалась, но потом убедилась, что каждое новое поколение повторяет прежние мысли другими словами… — махнула рукой я. Мило стоял, упершись ладонями в колени и низко опустив лицо, и тяжело дышал. Бедняга, запыхался совсем. Даже лорда Шайю страшными взглядами не сверлит, вот как умаялся! — Я ищу здесь котенка. А вы что делаете?

Обернувшись обратно к Незнакомцу, я с удивлением обнаружила, что он уже успел встать и расправить одеяние, приведя сложные складки в идеальный порядок. Причудливый макияж тоже нисколько не пострадал от нашего, гм, внезапного столкновения.

— Готовлюсь принять должность посла, леди, — улыбнулся одними губами Кирим. — Именно сейчас мне надлежит изучать геральдику и символику Дома Камней и Снов, дабы в дальнейшем не нанести по случайности оскорбление. Геральдика — прелюбопытнейший предмет, должен заметить…

— Неужели? — я оглянулась по сторонам и, недолго думая, взгромоздилась на ближайший стол. — А по мне, так скулы от скуки сводит. Камни, фамилии, фамилии, камни… Тоска, право!

Лорд Дома Осени покачал головой и медленно приложил палец с длинным багряным ногтем к щеке. Темно-красное на снежно-белом… Жутковато это выглядело, скажу я вам… Хищно.

В глубине библиотеки, за книжными шкафами, мяукнула кошка… или королевский котенок, и смешной звук разрушил мрачноватую торжественность момента.

— Вы ошибаетесь, леди. Камни и их геральдическое значение могут многое рассказать о судьбе владельца… Не желаете ли убедиться на личном примере? — Шайю улыбнулся, подначивая. Мило неодобрительно нахмурился. В пику ученику я благосклонно кивнула:

— С удовольствием.

Кирим слегка поклонился и скользнул к одной из полок, обдав меня мимоходом томным ароматом благовоний. Так пахнет сладкая ваниль, когда ощущаешь ее горечь на языке. Таков вкус дыма с примесью меда…

Голова закружилась.

"Интересно, — подумалось мне, — а шелк его одежд такой же гладкий, каким кажется? Гладкий и холодный… А кожа под этим гримом? А…"

Тут я напоролась на острый, пугающий взгляд Мило. Глаза почти утратили карий цвет, став полностью фиолетовыми, до черноты. Как ведро холодной воды за шиворот вылил!

— Мило… — одними губами прошептала я, теряясь в собственных чувствах. Ученик вздрогнул и отвел взгляд.

И в то же мгновение зазвучал бархатный голос Кирима-Шайю.

— Вы ведь происходите из рода Опал, леди?

— В какой-то мере, — пожала плечами я. По спине все еще бродили мурашки — от запаха Кирима и от выражения глаз Мило.

— А известно ли вам, — тон Шайю стал вкрадчивым, — что издревле опал считали камнем страстей и непостоянства? И не зря. У этого самоцвета множество обликов. Огненные опалы и черные, молочно-прозрачные и с багровыми сполохами в глубине… Сей камень притягивает взгляды, завораживает и освобождает душу от плена условностей. Опалы рассеивают хандру и печаль, помогают своему владельцу найти истинную любовь. Особую ценность имеют они для волшебников. Если владелец опала — человек чистой души, то камень станет его оберегом и убережет от дурных поступков. Но если волшебник лелеет черные помыслы, то опал ввергнет его в пучину тьмы и порочных желаний, из которой не будет возврата…

За спиной раздался жуткий грохот. Я испуганно обернулась.

Мило, пряча пылающее лицо, наклонился за упавшим фолиантом. Кирим-Шайю благородно сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил рассказ:

— Подаренный опал — дурной знак. Такое приобретение приведет к ссоре, раздорам, подозрениям и страху. Лишь тем, кому опал достался по наследству, да еще волшебникам, победившим в себе порочные наклонности, опал принесет удачу и власть. Этот камень изменчив. Если у вас есть кольцо с опалом, не стоит носить его все время на одном пальце — самоцвет может заскучать, и горе тогда владельцу! Нужно, напротив, все время удивлять камень, перекидывая украшение с пальца на палец, с руки на руку, повинуясь малейшим своим прихотям и желаниям. Лишь самому необычному хозяину будет служить опал. Так же советуют сей самоцвет приобретать людям, страдающим меланхолией, ибо опал имеет способность вселять даже в погасших людей надежды, иллюзии и фантазии, но… увы, он абсолютно не способствует их исполнению. Лишь манит за собой красочными картинами, но никогда не воплощает в жизнь… Потому опал не следует носить особам творческим, одаренным, склонным к бесконечным мечтаниям и фантазиям, ибо сей камень может усилить невероятно эти черты и даже свести своего владельца с ума… С другой же стороны, даже в закостенелом материалисте опал пробудит способность творить, дарует вдохновение. Часто опал сравнивают с прекрасной, загадочной, но легкомысленной и непостоянной женщиной, которая кружит головы поклонникам в силу лишь своей природы, не желая того и не понимая, что делает…

От его голоса кровь в моих венах превратилась в пряное, пьянящее вино. Когда-то я всерьез изучала геральдику под руководством Холо и, конечно, не раз слышала все эти рассуждения о камнях и символах, но в устах Кирима знакомые слова будто приобретали глубину и загадочную волшебную силу. Здесь смысл скрывался под смыслом, словно вода подо льдом, и, как темная полынья, нес опасность.

— А что вы скажете об авантюрине… лорд Кирим-Шайю? — тихо спросил Мило, пряча выражение глаз за ресницами. На щеках моего ученика были красные пятна, будто он в запале сам себя поцарапал.

Лорд Дома Осени ненадолго задумался. Его лицо стало пустым. Пальцы неспешно скользили по корешкам старинных фолиантов, оставляя едва заметные частички мерцающей белой пудры.

— Авантюрин… Немногое говорят книги об этом камне, но все сходятся в одном: это символ света и добра. Авантюрин помогает сохранять бодрость духа, возвращает унылым радостное настроение. Этот камень проясняет рассудок, развеивая злые иллюзии и ночные кошмары. Символ чистой, незамутненной низостями и предрассудками, всепоглощающей любви. Сей самоцвет — талисман страсти и удачи в делах романтических. Он дает силу мистических откровений, побуждает совершать странные, неожиданные поступки. Это камень верности, дарующий владельцу эмоциональную чистоту и глубину…

— Любить лишь раз — но всей душой,

Быть до последней капли крови — верным,

Подняться к солнцу — следом за мечтой,

И там парить — не думая о тверди…

— вполголоса пробормотала я.

Мило встрепенулся.

— Что вы сказали, госпожа?

— Разве ты не помнишь, хороший мой? — рассмеялась я, встряхивая головой, вплетая в смех перезвон колокольчиков. — Эти слова написаны под гербом Авантюринов. Неплохой девиз, верно?

Ученик несмело улыбнулся.

— Думаю, я мог бы сделать его своим личным девизом.

— Находите, что это описание соответствует вашему виденью мира? — Кирим переплел пальцы и опустил на них подбородок.

— Да, пожалуй… — Мило запнулся. — Не думал, что скажу это вам, но — благодарю за рассказ. Хотелось бы верить, что я хоть чем-то напоминаю свой геральдический камень…

— Глупости, Мило, ты напоминаешь его в точности! — хлопнула я мальчишку по плечу, подбадривая. — Вернее тебя человека не сыскать, а уж в плане прояснения рассудка ты так вовсе персона незаменимая! Не сомневайся.

— А вы, леди? — мягко прервал меня Шайю. — Подобаете имени "Опал"?

На мгновение я потерялась, не зная, что сказать.

— Знаете, о лорд осени, что написано на гербе Опалов? — медленно произнесла я, чуть погодя. Кирим лишь улыбнулся. — "Не верь никому". Так что можно сказать, что опал для меня — камень людей скрытных и подозрительных.

— Неужели? — выгнул бровь лорд. — Сочувствую… Наверное, это довольно сложно.

— Что? — рассеянно отозвалась я. — Что сложно?

— Жить в одиночестве.

У меня сердце пропустило удар, будто в него кольнули иголкой. Глаза словно затянуло пеленой. Да, одиночество…

— Лале… — мои пальцы сжала теплая ладонь. — Госпожа моя…

— Все в порядке, Мило, — я встряхнула головой, изгоняя морок, и одарила ученика ослепительной улыбкой. — В чем-то вы правы, лорд Кирим-Шайю. Воспитание в родовом поместье Опал было весьма… уединенным. Я жила там вдвоем со своим… — «хозяином» — рвалось на язык, но мне удалось вовремя поправиться. — … своим опекуном, сиятельным лордом Холо. К слову, он был в раскладе того времени Незнакомцем.

Кирим коротко поклонился, отдавая дань уважения собрату по карте.

— Вероятно, вы скучали по обществу?

— Нет, — я покачала головой, — нисколько. Холо Опал заменил собою весь мир. Да, порой мне не хватало игр со сверстниками, но внимание и забота наставника возмещали все возможные потери с избытком… Лишь после…

После того, как он ушел от тебя. Бросил. Оставил одну, одну…

Горло сдавило. Боль в сердце стала невыносимой. Так нестерпимо хотелось излить ее в словах, но что-то не позволяло это сделать. Предчувствие? Возможно… А может быть, я просто разучилась разговаривать с людьми по душам?

— Леди? — пальцы Кирима скользнули по моей скуле, вытирая непрошенную слезинку. Я вздрогнула — прикосновение было шелковым и холодным, несущим покой. Хорошо бы оно так длилось и длилось…

— Прошу прощения, лорд, но мне кажется, что стоит оставить эту тему, — твердо произнес Мило, сгребая меня в охапку. Мой добрый, заботливый мальчик… пожалуй, тебе-то уже следовало рассказать мою грустную историю… — Нам уже давно пора… Ох, госпожа! — воскликнул вдруг он. — Смотрите!

Я обернулась и тут же позабыла обо всех своих слезах.

— Котенок! — мне стало смешно. — Он, точно он, и ленточка похожа! Наверное, услышал, как мы разговариваем, и подошел поближе… Или его кошка привела? Ну, та, которая леди Марле?

— Сомневаюсь, госпожа моя, — выдохнул Авантюрин, легонько чмокнув меня в затылок. Я недовольно передернула плечами. — Полагаю, кошка уже избавилась от колокольчика и вернулась к хозяйке. Посидите-ка здесь, я поймаю нашего беглеца.

Мило шагнул вперед. Котенок попятился.

— Да не бойся ты, глупое животное, — увещевал его ученик. — Хочешь, я тебя молочком угощу? Не хочешь? Куда убегаешь! Эх, заколдовать тебя, что ли?

— В этом нет нужды, — манерно улыбнулся Кирим-Шайю. — Он сам подойдет. Верно?

Последнее слово он не проговорил — промурлыкал, будоражаще перекатывая на языке букву «р», тягуче выпевая гласные.

Котенок жалобно мяукнул.

Кирим опустил руку вниз, играя пальцами. Цок-цок — защелкали алые ногти по дереву… Звереныш поначалу просто с любопытством следил за ними взглядом, а потом смешно опустил ушки, прижался к полу, высоко оттопыривая хвост, и медленно-медленно пополз к лорду. Когда котенку осталось преодолеть до добычи все один человеческий шаг, Шайю резко метнулся вперед, хищно выбрасывая пальцы, ухватил котенка за шкирку и пристроил у себя на груди. В равнодушных глазах Незнакомца на мгновение появилось выражение — торжество, и предвкушение, и упоение своей властью, даже и в малом…

Котенок сначала недовольно пищал и царапал коготочками скользкую ткань, а потом пригрелся, успокоился и довольно заурчал.

— Он ваш, леди? — Кирим-Шайю, улыбаясь лишь губами, протянул мне мурлыкающий комочек. Я осторожно приняла зверька и усадила под жилетку. Теплый какой, надо же… живой. Мои пальцы почесали его за ушком. Котенок раскрыл голубые глазенки и тут же опять зажмурился, утыкаясь носом в рубашку.

— Не совсем… Как раз собиралась отнести его, м-м-м… владелице.

— Не смею вас задерживать, — церемонно поклонился Кирим-Шайю. — Благодарю за то, что уделили мне песчинку своего драгоценного времени.

— Это нам стоит поблагодарить вас за интересный рассказ, — рассеянно отозвалась я, осторожно разглаживая пальцами блестящую рыжую шерстку. Да какую шерстку — пух… Маленький мой, нежный мой… Мурлыка. — Надеюсь, увидимся вскоре…

— Легких путей, леди Опал, лорд Авантюрин.

— Легких путей…

До королевских покоев мы добрались в полном молчании. Мило, правда, то и дело порывался что-то сказать, но я не слушала. До того ли, когда на твоей груди свернулось такое вот урчащее пушистое чудо! Подозреваю, что на моих губах бродила отрешенно-мечтательная улыбка, никак не подобающая Безумному Шуту.

— Госпожа Лале! — пробасил вдруг стражник, глядя, как Мило безуспешно стучит в дверь.

— Да? — обернулась я.

— Ее величество изволила отлучиться. Для вас же повелела оставить сообщение: мол, пропажу занести в кабинет, да не откладывая надолго.

— О, вот как? Что ж, спасибо, добрый… гм?

— Каломсо.

— …спасибо, добрый Каломсо. Мило, не отставай, совсем уже замечтался!

— Это я-то? — обиженно насупился ученик. — На себя бы посмотрели. Сияете, как… ну, не знаю даже, кто так сиять будет.

— Ты еще поговори у меня, — ласково пригрозила я, поглаживая котенка. — Хватит путешествий, давай сразу в кабинет.

Придерживая одной рукой живую ношу, я повернула ручку. Дверь тихо отворилась, открывая проход в малую приемную перед кабинетом королевы. Лишь закрыв за собой створки, я с опозданием осознала, что забыла достать ключ… Впрочем, Мило, кажется, ничего не заметил.

Вот и славно.

— Ваше величество! — радостно воскликнула я, без стука врываясь в зал. — Мы с Мило нашли котенка! Вот он!

Тирле, чуть хмурясь, подняла голову.

— Да, это он, — королева расцвела улыбкой. — Благодарю тебя, Лале. Где он прятался, маленький негодник?

— В библиотеке, Ваше величество, — я бережно ссадила котенка на стол. Зверек сразу перестал мурлыкать, но зато заинтересовался пером, которое вертела в пальцах довольная Тирле. Ладонь королевы осторожно накрыла котенка, провела по спинке вниз — и тот вновь заурчал. Вот прелесть! — Правда, мы его только нашли, в руки он сам не дался. Если бы не лорд Кирим-Шайю…

Пальцы Ее величества сжались, сминая нежную шерстку.

— А что сделал лорд?

— Поманил его, и котенок сам в руки прыгнул… — я осеклась, увидев, как губы королевы сложились в жесткую линию.

— Понимаю. Очень жаль, если так.

Тирле приподняла котенка за шкирку, усадила к себе на ладонь… и одним движением не по-женски сильных пальцев свернула тоненькую шейку.

— Благодарю тебя за работу, Лале. Можешь идти, — ровным голосом заметила королева, брезгливо сбросив тельце со стола, будто грязную тряпку, и вернулась к изучению документов.

А я все стояла и никак не могла вдохнуть.

— Почему?… — слетело с моих губ почти беззвучное.

— Почему? — Тирле наградила меня жестким холодным взглядом. — Я не люблю предателей, только и всего. Если он позволил врагу себя приручить…

— Его никто не приручал! — у меня к горлу подкатил соленый комок. — Он же еще маленький, ничего не понимает! Он просто поиграть хотел!

— Там, где замешана большая власть и большая ответственность, места для игр нет, Лале, — сузила глаза королева. — Можешь идти, — повторила она.

А у меня подкосились ноги. Разом, будто все кости вынули. Я рухнула на пол такой же бесформенной, разноцветной тряпкой, захлебываясь плачем.

— Нечестно! Нечестно! Нечестно!

Завывая, я каталась по полу, колотя ковер руками и ногами. Мило пытался обнять меня и шептал какие-то глупости, но я слышала только мурлыканье котенка и видела холодные глаза королевы.

Моя истерика продолжалась целый оборот, и за все это время Ее величество даже не подняла голову от бумаг. Потом слезы кончились, кажется, вместе с силами, и Мило взял меня на руки, крепко прижимая к себе, и унес прочь.

Вечером мы вернулись за котенком. Тайком, как воры. Я завернула его в тряпку и похоронила в саду, под каштанами.

Мило ничего не сказал. Просто глядел на меня и молчал. И, пожалуй, я была ему даже благодарна.