"Вирджиния Линн. Любовь авантюриста " - читать интересную книгу автора

- Тише! - резко оборвал его Бартон Шрайвер. - Не будем сейчас это
обсуждать. Франция воюет не с Соединенными Штатами, а с Англией. После
соглашения, подписанного в 1800 году, инцидента 1798 года не повторится. Но
я верю, что наш вклад будет принят, и мы сколотим неплохое состояние.
За этой тирадой последовал неприятный скрипучий смех.
- Да, и я надеюсь, что более всего нам будет благодарен Наполеон, коль
скоро он снова овладеет Новым Орлеаном.
При этих словах Саммер больно прикусила губу. Это было нечто большее,
чем обсуждение ее замужества, - измена! Девушка спустилась немного ниже и
услышала, как ее дядя тихо спросил:
- Что вы можете предложить в обмен на мою племянницу?
- Да что угодно! Я просто хочу ее, - проскрипел Фриман, и от этих слов
по спине Саммер пробежал холодок. - Я страстно желаю увидеть эту девицу в
своей постели...
Толстая, потная свинья! Саммер не раз видела, как он хватал своими
отвратительными руками других молодых девушек, недостаточно расторопных,
чтобы вовремя увернуться от него. Однако ей до сих пор удавалось каким-то
образом избегать столь близкой встречи с ним. Но у тех молодых девушек были
семьи, которые их защищали, и у Татуайлера не хватало смелости преследовать
их открыто. Ее же было некому защитить. А дядя был бы только рад продать ее
этому отвратительному животному. Мысль о том, что в скором времени Татуайлер
сможет с полным правом дотрагиваться до нее, вызвала у Саммер приступ
тошноты.
"Я страстно желаю увидеть эту девицу в своей постели".
Будь он проклят! Саммер нетерпеливо откинула светлый локон, упавший на
глаза. Будь проклят Бартон Шрайвер. Он с жадностью захватил в свои руки
имущество Сен-Клеров после смерти родных Саммер, когда ей было всего
четырнадцать лет, а спустя год объявил племяннице, что она уже достигла
подходящего для брака возраста, и велел ей улыбаться тем мужчинам, которые
удовлетворяли его требованиям, и пренебрегать теми, кто ему не нравился. Но
Саммер отказалась ему повиноваться, и он услал ее в монастырь. Несмотря на
то, что она не была ревностной католичкой, монахини согласились принять под
свое крыло "бедняжку, доведенную до отчаяния смертью родителей и нуждающуюся
в отдыхе и успокоении" в обмен на щедрое пожертвование их приходу.
Это должно было преподать Саммер урок послушания, и она его получила.
Ее заперли в крошечной келье. "Для ее же пользы, поскольку она может
причинить себе вред, да и врач настоятельно рекомендовал". Именно такие
объяснения услышали добрые сестры.
Саммер промучилась в течение трех месяцев и усвоила важный урок - она
никто, а стало быть, не имеет права голоса. Да и то обстоятельство, что она
родилась женщиной, говорило не в ее пользу. Теперь ей было двадцать лет, но
она все еще не достигла совершеннолетия. В течение последних пяти лет Бартон
Шрайвер использовал ее в качестве пешки в своей игре - он постоянно говорил
ей о замужестве, но о помолвке так и не объявил, ища наиболее выгодного
союза.
И все же Саммер не предполагала, что он может оказаться настолько
жадным или глупым, чтобы опуститься до государственной измены.
Девушка в нерешительности стояла на лестничной площадке; по ее
стройному телу пробегала дрожь, а небесно-голубые глаза потемнели. Шрайвер и
Татуайлер были теперь в гостиной, и до слуха Саммер доносилось лишь