"Марио Варгас Льоса. Разговор в Соборе" - читать интересную книгу автора

случилось это, когда его вызвал главный редактор - и заказывает пива
похолодней - и предложил ему место Оргамбиде, ведь он учился в университете
и справится с редакционными статьями. А, Савалита? Не тогда ли, Савалита?
Тогда, тогда, думает он. - Прихожу пораньше, получаю тему, зажимаю нос, и
часа через два-три - все, гуляй!
- Ни за что на свете не согласился бы передовые мастерить, - говорит
Норвин. - Информации нет, а в нашем деле - информация - это все, понимаешь,
Савалита? Я-то, наверно, так и сдохну на уголовной хронике. Да, кстати:
правда, что Карлитос умер?
- Да нет, он пока еще в клинике, скоро выпишут, - говорит Сантьяго. -
Клянется, что на этот раз завяжет намертво.
- А правда, что он уже чертей ловил? - говорит Норвин. Норвин смеется,
а Сантьяго закрывает глаза: корпуса квартала Чоррильос - бетонные кубы с
зарешеченными окнами, растрескавшиеся норы, в которых копошится замшелое
отребье, заживо гниющее старичье в шлепанцах на узловатых венозных ногах. А
между корпусами мечется человечек, и от истошных его воплей содрогается
маслянистая рассветная полумгла, и еще яростней гонятся за ним скорпионы,
тарантулы, муравьи. Что ж, думает он, тоже утешение, белая горячка лучше
медленной смерти. Ничего, Карлитос, каждый отбивается от Перу чем и как
может.
- В один прекрасный день и я допьюсь до зеленых чертей. - Норвин с
любопытством рассматривает свой стакан, усмехается. - Ведь непьющих
репортеров не бывает, Савалита. Надо же в чем-то черпать вдохновение.
Чистильщик закончил с ним и теперь, посвистывая, наводит глянец на
башмаки Сантьяго.
- Ну, как дела в "Ультима Ора", что слышно у этих бандитов? Обижаются
на тебя, Савалита, зазнался, говорят, никогда теперь не зайдешь, не то что
раньше. У тебя же, Савалита, времени теперь вагон. Чем же ты занят? Или еще
где-нибудь подрабатываешь?
- Книжки читаю, сплю после обеда, - говорит Сантьяго. - Может, все-таки
восстановлюсь на юридическом, получу диплом.
- Ну, брат! - Норвин явно огорчен. - Хронику бросил, теперь еще и
диплом хочешь получить? Передовицы - это уж все, край. С дипломом можешь
ставить крест на журналистике. Буржуем становишься, как я вижу.
- Мне уже тридцать, - говорит Сантьяго. - Поздно буржуем становиться.
- Всего тридцать? - задумывается Норвин. - Мне тридцать шесть, а по
виду я тебе в отцы гожусь. Ничто так не измочаливает человека, как уголовная
хроника.
Над столиками - мутноглазые мужские лица, протянутые к пепельницам и
стаканам руки. Ну и сброд, прав был Карлитос. Что со мной сегодня? - думает
он. Чистильщик взмахами щеток отгоняет двух собак: вывалив языки, они бродят
между столами.
- Долго еще "Кроника" будет с бешенством бороться? - говорит Норвин. -
Осточертело. Сегодня опять - целая полоса.
- Моя работа, - говорит Сантьяго. - Да ну, лучше уж про бешенство, чем
про Кубу с Вьетнамом. Ладно. Очереди нет, пойду на автобус.
- Пошли пообедаем, я угощаю, - говорит Норвин. - Забудь ты жену хоть
ненадолго, Савалита. Тряхнем стариной, вспомним золотые времена.
Огненное жаркое, ледяное пиво, "Уголок Кахамаркино" на Бахо-эль-Пуэнте,
ленивая вода Римака, текущего мимо бледно-зеленых, будто слизью покрытых