"Марио Варгас Льоса. Кто убил Паломино Молеро?" - читать интересную книгу автора

чучело, какое сжигают на масленицу. Ярость убийц была безмерна: они
исполосовали его ножами, отрезали нос и уши, на теле, покрытом сгустками
засохшей крови, виднелись лиловые кровоподтеки, следы резаных ран и ожогов.
Тыкали сигаретой, сообразил Литума. Вдобавок ко всему юношу собирались
оскопить. Убитый - совсем юный, смуглый, хрупкий, костлявый - был бос и одет
в одну только рубаху, разодранную в клочья. Над мелкими колечками черных
блестящих волос вились мухи. Вокруг по каменистому пустырю бродили козы,
пощипывали чахлую травку, и Литума вдруг подумал, что они вот-вот примутся
глодать ступни убитого. Снова подкатила тошнота.
- Кто же это его так? - пробормотал он.
- Почем мне знать?! - отозвался пастух. - Меня в это дело не впутывай.
Скажи спасибо, что я сообщил на пост.
- Никто тебя и не впутывает. Просто в голове не укладывается, что есть
на свете такие изверги.
Да, когда сегодня утром глазам пастуха, пригнавшего сюда своих коз,
предстала такая картина, немудрено было и заикой остаться, однако он показал
себя сознательным гражданином: бросил коз, а сам помчался в Талару сообщить
в полицию. Молодец пастух - до Талары ходу быстрым шагом не менее часу.
Литума вспомнил, как просунулось в дверь залитое потом лицо и прерывающийся
голос сказал:
- Там, на дороге в Лобитос, зарезали кого-то! Если желаете, провожу,
покажу, только собирайтесь живей. Я оставил коз без присмотра, как бы не
угнали.
К счастью, на коз никто не польстился; когда прибыли на место. Литума,
которого от жуткого зрелища проняла дрожь, слышал, как пастух, пересчитав
стадо, вздохнул с облегчением: "Все тут".
- Матерь божья! - воскликнул за спиной Литумы таксист. - Что же это
делается?
Хотя по дороге пастух рассказал им, в каком виде обнаружил он труп, но
одно дело слышать, и совсем другое - взглянуть собственными глазами да еще и
запашок ощутить. Смрад шел такой, что в голове мутилось, да и неудивительно:
от солнца, казалось, камни расплавятся, мозги растекутся. Труп начал
разлагаться.
- Помоги-ка мне вынуть его из петли, - попросил Литума.
Таксист перекрестился и сплюнул.
- Вот повезло-то, - проворчал он. - Знать бы раньше, на что пригодится
мой "форд", ни за что бы не купил. Вечно вы с вашим лейтенантом пользуетесь
моей добротой.
Дон Херонимо был в Таларе единственным таксистом, и старый автомобиль
его, черный и громоздкий, как катафалк, имел право въезжать в запретную
зону, где помещались здания "Интернэшнл петролеум компани" и жили служившие
там американцы. Лейтенант Сильва и Литума пользовались его услугами всякий
раз, когда до места происшествия было не добраться верхом или на
велосипеде - единственном транспорте, находившемся в распоряжении местной
полиции, - и всякий раз таксист бранился и ворчал и говорил, что из-за них
он лишается законного заработка, хотя лейтенант платил за бензин.
- Стой, стой, дон Херонимо! - спохватился Литума, когда они уже
собрались приподнять тело. - Нельзя трогать его, пока не придет следователь.
- Иными словами, мне придется еще раз прокатиться в город и обратно? -
хрипло спросил таксист. - Предупреждаю: ваш следователь заплатит за дорогу в