"Марио Варгас Льоса. Щенки" - читать интересную книгу автора

В июле все классы готовились к чемпионату, и брат Агустин разрешил
команде четвертого "А" тренироваться на школьном поле вместо уроков
рисования и музыки - два раза в неделю, по вторникам и пятницам. Сразу после
второй переменки одиннадцать игроков четвертого "А" неслись к футбольному
полю через мокрый от мелкой мороси пустынный школьный двор, который блестел,
как новенький мяч. Там, в кабинках, они быстро переодевались в спортивную
форму и черные бутсы, выстраивались на дорожке в одну линию, а потом четко,
в ногу, впереди Лало - капитан, шли к центру поля. Изо всех окон школы за
нашей игрой следили завистливые глаза. Свежий ветерок морщинил воду в
бассейне - может, искупаемся, ой нет, лучше потом, бр-р, холодно, -
смотрели, как они бьют угловые, - и шелестел листьями на верхушках
эвкалиптов, которые высились за желтой каменной стеной колледжа, - как
выбрасывают мяч на поле.
Время летело незаметно. Мы здорово поработали, говорил Куэльяр, наша
возьмет - нет вопроса! Через час брат Лусио нажимал кнопку звонка, и, пока
все классы строились во дворе, игроки сборной четвертого "А" спешили
переодеться, главное - раньше всех уйти домой. Но Куэльяр, тот всегда нас
задерживал (ну все перенял у крэков, ему, видите, нельзя без душа после
тренировок). Иногда они всем скопом шли в душевую. А в тот злосчастный
день - гтаав, ггаав - когда в дверях раздевалки возник Иуда - ггаав, ггаав,
ггаав - там были только двое - Лало и Куэльяр - ггаав, ггааав, ггааав -
Большой, Чижик и Маньуко успели выскочить через окно, Лало взвизгнул - беги,
шустрик! - рванулся вперед и захлопнул дверцу кабинки прямо перед ощеренной
мордой дога.
И там, в кабинке - белый кафель, узорные плитки, сильная струя воды, -
Лало слышал все: лай Иуды, плач, дикий вой... Потом началась какая-то возня,
что-то ухнуло, шмякнулось на пол... Потом один лай, а через какое-то время
раздался истошный крик брата Леонсио (ну сколько прошло, Лало, две минуты?
Больше... пять? Больше, больше!), а следом заорал брат Лусио, ругался
последними словами (по-испански? Да. И по-французски. А ты понимаешь, Лало?
Чего тут понимать, балда, если человек не в себе), они вопили как резаные -
дьявол, гоните его вон, Господи помилуй, какой ужас, ужас! - я чуть не умер
со страху. Он отворил дверцу, когда Куэльяра уже уносили. Еле разглядел за
черными сутанами. Без сознания? Ну да! Голый? Ну да! И кровь, как из крана,
честно, крови на полу - жуткое дело! Но Лало не знает, что было, когда он
одевался в душе... И тут Чижик - брат Агустин с братом Лусио несли Куэльяра
на носилках к директорской машине, мы с лестницы смотрели, а Большой -
рванули, ну с ходу на все восемьдесят (Маньуко - сто!), сигналят, что тебе
пожарные или "скорая". Брат Леонсио кинулся ловить Иуду, а тот носится по
двору туда-сюда, прыгает, не дается в руки. Все же поймал его, гада, затащил
в клетку и давай стегать плетью прямо через проволоку (хотел забить
насмерть, - сказал Большой, ты бы видел, что было, - конец света), а сам
весь красный, волосы растрепались, жуть!
В ту неделю и воскресная месса, и молитвы перед уроками и после - все
за выздоровление Куэльяра, но, стоило ребятам начать разговор об этом,
братья на них с криком: замолчите, нечего болтать без толку-и костяшками
пальцев по столу: все останетесь в школе до шести. Но мы - мы только про это
и говорили на переменах и на уроках, а на следующей неделе, в понедельник,
пришли к Куэльяру в Американскую клиническую больницу и обрадовались: лицо и
руки у него в порядке, лежит в красивой палате - привет, Куэльяр, - стены