"Виль Липатов. Анискин и Боттичелли (Киноповесть)" - читать интересную книгу автора

на которые вы сейчас глядите удивленно и - простите! - не туда, куда
надо... Ну, что вы нашли в этой иконе Богоматери? Пышный золотой оклад?
Бойкие краски? Непотускневший лак? Нет, икона неплохая, но... Глядите:
перед вами святой Георгий Победоносец! Я не знаю, как он попал в свободную
и довольно-таки богохульную Сибирь? Привез ли его, притороченным к седлу,
казак из дружины Ермака, бережно ли хранил на скрипучей телеге мужик,
пустивший петуха барину и удравший в Сибирь, привез ли его декабрист,
влюбленный в свой народ беспредельно? Кто знает, откуда и как попала в
маленькую сибирскую деревеньку? Нет, нет! Не вез с собой на край земли, то
бишь в Сибирь, русский мужик плохую икону! За Уральским хребтом в тысячу
раз больше икон, но там на сотню - одна настоящая, а у нас из сотни -
десяток... Отбор! Благодатный отбор... Подойдите к святому Георгию
Победоносцу, вглядитесь... Уберите нимб, мысленно расширьте бороду,
бросьте на лоб прядь волос... Не Емелька ли Пугач глядит на вас сквозь
темный налет столетий? А живопись! Какая живопись! Тициан, понимаете ли,
сходил с ума, когда искал вот это сочетание бордового с черным, а не
известный миру богомаз - бунтарь и, наверное, богохульник - играючи решил
сверхзадачу Тициана... Глаза! Святого и воина, мудреца и ярыжки, бунтаря и
нежного отца...
Анискин слушал; вынутый из кармана носовой платок так и остался в его
руке неиспользованным, хотя по высокому лбу участкового катились крупные
капли пота...


Участковый Анискин неторопливо ехал на открытом "газике" председателя
колхоза Ивана Ивановича, который, задумчиво глядя на дорогу, сидел рядом с
ним. Справа голубела бескрайняя Обь, слева - поля, кедровые рощи, синие
сосняки. Они и километра не отъехали от деревни, как участковый свернул на
почти неприметную лесную дорогу, миновав березняк, светлый и праздничный,
выехал на огромную поляну, в центре которой возвышалась недостроенная
силосная башня.
- Тпру! - сказал Анискин. - Слезай - приехали!
Силосную башню строили несколько очень не похожих друг на друга
людей. Четверо, видимо, приехали с Кавказа, двое вели родословную, видимо,
из Средней Азии, остальные - кто откуда. Двое, например, были почти
двухметрового роста, беловолосые. Один из них, средних лет, был солиден и
важен, как швейцар столичной гостиницы; другой - в джинсах - живописен,
как новогодняя елка: в диковинного расцвета ковбойке, волосы длинные, лицо
круглое, нежное, так сказать, лирическое.
- Здорово, товарищи вольные стрелки! - выходя из машины, браво
прокричал Анискин. - Вы, конечно, народ занятой, каждый свою тысячу
поскорее заработать торопится, но предлагаю, как говорится, сделать
перекур.
- Родной милиции пламенный привет! - обрадовался тот, что был в
джинсах.
Строители, так называемые "шабашники", хмуро и не сразу разместились
на двух указанных участковым бревнах. Только Юрий Буровских приказание
участкового выполнил охотно и даже повесил на грудь семиструнную гитару,
которую бережно вынул из густого кустарника.
- Плохо принимаете законную власть! Хоть бы сказали, орлы залетные,