"Виль Владимирович Липатов. Сказание о директоре Прончатове " - читать интересную книгу автора

делались еще выше и стройнее, а выбежав на берег реки, превращались в
производственные постройки: слева попыхивали высокой трубой механические
мастерские, справа гремел, зудел пилами лесозавод, посерединке торчали
скошенные трубы катеров.
Вот что видели глаза Олега Олеговича Прончатова, сидящего на голых
дрожках. Пять минут, а может быть, дольше смотрел он на знакомый мир, потом
повернулся и сказал насмешливо Гошке Чаусову:
- Чаусов может поздороваться с начальством!
Лихач, лошадник и пьяница, Гошка Чаусов растерянно молчал, перебирая
рыжей рукой цветные шикарные вожжи. Глаза на его широченном лице
превратились в щелочки, нос морщился от напряжения, желваки так и
перекатывались на выпуклых скулах. "Ой, смотри, Гошка Чаусов, ой, смотри!" -
кричали его перекошенные губы.
- Нового директора ждешь? - ласково спросил Олег Олегович, заглядывая в
щелочки чаусовских глаз. - Цветкова ждешь, а мне сено подкладываешь...
За узким лбом Гошкиного черепа вершилась грандиозная работа. Улыбнись
не так Чаусов, скажи не то, погляди не так на Олега Олеговича и - пропала
тройка вороных зверей, жизнь сама пропала, так как нет жизни для Чаусова без
конского храпа и конского резкого запаха.
Что ждало Чаусова при новом директоре Цветкове? Неизвестность! Вдруг
глянет начальство на разбойную морду, проникнет в тайный смысл ореховых
глаз, испугается звериного разлета плеч - и вали Гошка Чаусов своей дорогой,
вкалывай на лесозаготовках или в колхозе. А может быть, за охапку сена под
начальственный зад новый директор вознесет тебя - оставит в той же должности
главного, высокопоставленного возницы. Ах, как хороша должность
директорского кучера! Мужики тебе улыбаются, бабы глядят с поволокой. А как
летит тройка вороных по поселку, как бегут ребятишки вслед, как глядят на
сидящего впереди начальства Гошку Чаусова!
Чего ждет Гошка Чаусов от главного инженера Олега Олеговича Прончатова,
если он будет директором? Радости! Нет другого человека в поселке, которого
Гошка Чаусов уважал бы больше, чем Олега Олеговича; если бы знал наверное,
что быть ему директором, костьми бы лег за него. Лошади Олега Олеговича
боятся и уважают, мужики к нему - всей душой, а сам Гошка Чаусов с
Прончатовым ездит гак, как не езживал и с родным отцом: все напрямки да все
махом! Ну, а если не будет Прончатов директором...
- Олег Олегович, товарищ главный инженер, - простонал Гошка Чаусов,
обливаясь потом и показывая подсиненные цыганские белки, - про какого вы
Цветкова говорите?
Прончатов свободно вздохнул, наклонил голову, и заглянул Гошке Чаусову
прямо в зрачки, и увидел, как у Гошки Чаусова мелко задрожали ресницы.
- Держитесь, Олег Олегович! - таежно закричал он. - Эх, прокачу с
ветерком! Эй, залетные!
Лучшие лошади в районе, а может быть и в области, вздев голову, на
мгновение замерли в волосатых руках Чаусова. Прокатилась по спине коренника
блескучая волна. Он нервно, как молодая балерина, переступил ногами,
фыркнул, разбрызгивая розовую и кружевную слюну. Миг и скакнул на Олега
Олеговича, закуролесил в глазах спутавшийся канителью Тагар. Он проглотил
твердый комок воздушной струйки, откусил от него сколько мог и все-таки
задохнулся.
- Эй, залетные!