"Виль Липатов. Лида Вараксина " - читать интересную книгу автора

в первый праздничный день - шестого ноября. Нельзя было забывать также, что
Лариса ей должна десять рублей...
Сразу после лекций, торопливо перекусив, Лида отправилась доставать
деньги. Она пошла по центральной улице города, которая уже жила веселой,
суматошной, торжественной предпраздничной суетой - улицу перепоясывали
красные лозунги и гирлянды разноцветных лампочек, на высоких зданиях ловкие
молодые люди устанавливали неоновые транспаранты, навешивали разноцветные
флаги. На центральной площади стоял зеленый военный оркестр, играл тугой
марш, под который, высоко подбрасывая ноги, маршировали курсанты
артиллерийского училища.
Шагая мимо оркестра и важных курсантов, Лида невольно двигалась в такт
музыке, размахивая руками, ей казалось все это очень смешным, и она
улыбалась оркестру, курсантам, мальчишкам, которые серьезно шли рядом с
зеленым строем. У Лиды было прекрасное настроение - она думала о том, что ей
здорово повезло, когда необходимость достать деньги на туфли совпала с
приближающимся праздником.
В конце центральной улицы Лида повернула налево, прошла по узенькому
переулку, миновав Дворец культуры металлистов, оказалась возле проходной
машиностроительного завода. Она вошла в будку, где сидел усатый вахтер,
вежливо попросив у него разрешения, позвонила в сборочный цех. Услышав
ответ, она пригласила к телефону мастера Прибыткова, а когда раздался его
голос, обрадованно сказала:
- Дядя Федя, это я, Лида! Мне бы с вами повстречаться надо.
- Сейчас тебя пропустят, Лидуша! - закричал дядя Федя.
Боже, что творилось на заводе! По бесчисленным асфальтовым дорожкам
бежали автокары с тяжелым грузом, из цеха в цех перебегали мужчины и женщины
в комбинезонах, на высоких местах висели плакаты и лозунги с призывом
встретить большими трудовыми подарками сорок девятую годовщину Великой
Октябрьской революции. Из открытых ворот приземистых корпусов вырывался
железный грохот, из литейного цеха клубами валил дым, вокруг сборочного
стояли под открытым небом свежепокрашенные шахтные вентиляторы, да так
много, что Лида сбилась со счета и подумала! "Будут у меня пятнадцать
рублей!"
В сборочном цехе творилось невообразимое: все бежали, станки выли со
злобной веселостью, краны суматошно плыли над головой, в углах сверкали огни
электросварки, девичий голос торопливо приглашал по радио какого-то инженера
Пузикова в кабинет начальника цеха. Знакомый мастер дядя Федя (далекий
родственник Лиды, пять лет назад уехавший из ее родной деревни) тоже бежал,
суетился, нервничал. Он схватил Лиду за рукав, дыша табаком, хрипло
проговорил:
- Становись немедля на упаковку!
Ошеломленная грохотом, светом, нервностью и лихорадочной спешкой, Лида
все-таки задержала дядю Федю, подставив к его уху губы, прокричала
решительно:
- Мне пятнадцать рублей надо!
- Хоть сто! - тоже криком ответил дядя Федя. - Немедля становись на
упаковку!
Лида пошла в цех готовой продукции, хотя всегда немного робела перед
бригадиром упаковщиц тетей Нюрой - двоюродной сестрой своей матери. Тетя
Нюра уехала из деревни давно, лет пятнадцать назад, стала совсем городской