"Виль Липатов. Капитан 'Смелого'" - читать интересную книгу автора

посмотреть! На куски толстого хлеба мажут такой же толстый слой масла.
Наедаются досыта, но ложек не бросают: хочется продлить ужин. Лиза
левой рукой катает комочки хлеба, жена хмурится с таким видом, точно считает
в уме, Борис Зиновеевич улыбчиво оживлен, мнет в губах невысказанное,
громко, чтобы сдержать рвущиеся на волю слова, прихлебывает чай из стакана,
ожидая от жены: "Борис, перестань прихлебывать!" Но жена молчит, и капитан
не выдерживает - прыснув в стакан, говорит:
- Федор Федорович сегодня опять усы кусал... Пойду, говорит, с тобой на
Чулым... Боков - начальник управления - хвать его за руку. Отойдем, дескать,
в сторону! Ты мне, сердится, агитацию не разводи, брось мерехлюндии. Молодых
надо учить, я тебе покажу Бориса!..
Жена капитана поджимает губы:
- Я бы его без специй съела!
- Кого, позвольте узнать?
- Федора Федоровича...
Капитан даже руками разводит:
- Вот тебе, бабушка, и юрьев день!
Точно не слыша мужа, не обращая внимания на широко разведенные руки,
жена говорит:
- Знаем мы... Все знаем! Как он медицинскую комиссию уговаривал, чтобы
тебя пустили в плаванье, как перед начальником заступался... Все знаем!
- Мама! - укоризненно восклицает Лиза.
- Что мама! - быстро подхватывает хозяйка. - Ну что мама! Что ты
замамкала? Выпить ему захотелось, вот что!.. - режет мать.
- Мама!
- Пятьдесят лет как мама!.. Зачастила - мама, мама, а сама не знает.
Что мама, тебя спрашиваю? Мама пятнадцать лет на "Смелом" проплавала, а она
одно - мама; мама! Далась тебе мама!.. Мама небось лучше знает, что говорит!
Вот всегда в этом доме так - ты им одно слово, они тебе десять! Начнут, и
конца нет - мама, мама!..
Морщит нос от удовольствия капитан, старается сдержать смех и,
нагнувшись к самовару, видит неожиданное - сердитое лицо жены в зеркальном
никеле кажется добрым и молодым, зато сам капитан на черта похож: глаза
влезли друг на друга, рот до ушей. "Ну и мордочка!" - думает капитан и
только поэтому сдерживает смех.
- В общем, не мамкай! - сердито говорит хозяйка, поднимаясь. - Я пошла
посуду мыть, а ты, Лиза, спать укладывайся! Завтра рано вставать - отца
пойдем провожать на реку!
...В эту ночь капитан засыпает поздно.
Затаившись в густой темноте, слушает, как ворочается, стонет в груди
сердце. Тишина колоколом бьет в уши, куют медную наковальню в часах железные
человечки, отсчитывая секунды. От тишины кажется, что дом плывет в густом,
вязком воздухе. В чуткой дреме слушает капитан, как тревожно, боясь грозного
шевеленья реки, лают в Моряковке собаки. На чердаке ветер забирается в
слуховое окно, набухает под крышей, клавишами перебирает доски, - кажется,
что по чердаку кто-то ходит, воровски переставляя ноги. Иногда тишина
рождает призрачные, странные звуки: то в отдалении поет рожок стрелочника,
то шумит прибой, то звенят колокольчики.
Редко-редко приплывают из тишины напевы пароходных гудков.
Чувствует капитан - холодная мохнатая рука берет за сердце, несколько