"Виль Липатов. Карьера" - читать интересную книгу автора

доверительно шепчет: "Все-таки всему есть предел, Игорь Александрович!
Третий раз звонят из комбината, а Рита Ивановна занимается личными делами.
Ушла в... магазин!" Вот чертовщина! Вместо того чтобы выставить его за
двери, я теряюсь и лепечу в ответ: "Спасибо, товарищ Говорков! Примем к
сведению!" Он уходит, а я, опомнившись, от ярости на себя и Семенову ломаю
карандаши - нельзя действительно в рабочее время ходить по магазинам! Часика
через два Семенова является на мой вызов. "Рита Ивановна, ваш новый
сотрудник - подлая душонка!" Она спокойно отвечает: "Поняла, Александрович!
В конце концов обойдусь без французской пудры!" Ах, как хорошо! Но еще через
две недели Говорков устроил нам новый сюрприз. Нежданно-негаданно приезжает
из Карташево инструктор райкома партии, Васин, интересуется тем и этим,
потом с каким-то ерническим видом говорит: "Знаете, а инженер Говорков
произвел в райкоме довольно хорошее впечатление!" Секретарь нашей партийной
организации, естественно, спрашивает: "А зачем его вызывали в райком?" Васин
деланно удивляется: "Никто не вызывал - вот странный вопрос! Сам зашел.
Посоветоваться, поговорить..." После этого Васин - умница, эрудит, знаток
леса - подчеркнуто бесстрастно спрашивает: "По какой причине была задержана
отчетность? Не потому ли, что некоторые товарищи в рабочее время ходят по
магазинам?" Я поднимаюсь, со всего размаха грохаю кулаком по столу: "Уволю
немедленно!" После чуть ли не трагической паузы Васин с ясной улыбкой
отвечает: "Уволить - не фокус! Фокус..." Он так и не закончил, а только
махнул рукой... Где теперь работает подхалим, наушник и карьерист Говорков,
знает только милиция. Простой, ясный, фельетонный случай с карьеристом
вульгарис. А вот существует тип карьериста, когда никто не разберет, где
карьера, где карьеризм...
Сложный случай . Знаю я такого человека, давно и хорошо с ним вожусь,
как говорят дети, но фамилию назвать не могу. Мои сокурсники по
Красноярскому лесотехническому, конечно, догадаются, о ком идет речь, но я
все-таки рискну... Он еще на первом курсе института нацеленно пробился в
старосты, на третьем был секретарем факультетской комсомольской организации,
на пятом - стал коммунистом. Умный, энергичный, честолюбивый, предельно
грамотный, знающий и усидчивый парень, он еще на втором курсе сказал мне
уверенно: "К сорока годам буду директором крупного леспромхоза, в
пятьдесят - директором комбината... В тридцать стану кандидатом технических
наук..." Он на два года моложе меня и, согласно его плану, занимает сейчас
как раз такое положение, чтобы в пятьдесят сесть в кресло главы комбината.
Он - главный инженер... Тот ли это случай, когда человек стремится
реализовать все свои возможности на службу обществу? Отвечаю категорически:
нет!
В лесотехнический институт он пошел потому, что конкурс сравнительно
невелик: достаточно мало существует людей, любящих лес и лесное хозяйство
так, чтобы нацеленно и заведомо отказаться от лакомых плодов цивилизации. И
он безошибочно высчитал, что его бесконечному честолюбию откроется больше
возможностей среди прирожденных лесозаготовителей, пришедших в институт за
знаниями, а не чинами. Меньшая конкуренция и большие возможности - это
привело его в лесотехнический, а не любовь к лесу. Вот такие пирожки! А лес
он теперь знает, работает много и умно, творя карьеру, движется вперед
этаким сверхтяжелым тараном, не нуждаясь пи в подлости, ни в жестокости. Это
и есть - сложный случай, когда подлинного карьериста не можешь с легкостью
назвать карьеристом, а раздумываешь, как было бы хорошо, если бы он еще и