"Виль Липатов. Шестеро" - читать интересную книгу автора

- Середина! - словно издалека раздается голос Калимбекова, но Сашка
отмахивается от него: "Сам знаю", - круто подает рычаги управления из
стороны в сторону. Машина поворачивается, поочередно припадая то на одну, то
на другую гусеницу. Сашку бросает то вправо, то влево, серое небо плывет в
ветровом стекле. Сашка не видит ни реки, ни следа головного трактора, а
только тальники на противоположном берегу. К ним он держит путь.
- Стой, Сашка! - кричит Калимбеков. - Стой, переехали!
Сашка машинально выключает сцепление и видит: машина стоит на берегу. В
кабину заглядывает Гулин, сверкает белыми зубами.
- Сила! - говорит Гулин. - Сила!
Потом они стоят на берегу и смотрят на трактор братьев Захаренко. Как
слон, идущий на водопой, нащупывая землю громадными лапами, медленно и
осторожно спускается машина под яр, попыхивая неторопливыми дымками выхлопа.
Южный ветер в тот миг разрывает низкую расхлябь туч, выглядывает неяркое
солнце, следы тракторов на льду наливаются голубизной, блестит чистый лед у
закраин берега. Машина ровно гудит мотором, покачиваясь, уверенно
пробирается по наледи. На середине реки начинается буксовка, но водитель
поворачивает трактор и так же, не торопясь, ведет его дальше. Середина уже
пройдена, пройдено и то место, где буксовал головной трактор. Метров
пятьдесят остается до берега.
- Вот салоеды, - говорит Гулин, усмехаясь, - хоть бы газу прибавили!
В это время машина братьев Захаренко на секунду останавливается, мотор
опускается вниз - глухой гул проносится по реке. В первое мгновенье
трактористы не могут сообразить, что произошло, и видят, как по обе стороны
трактора метнулись темные фигуры и распластались на льду.
- Провалились! - тихо, недоуменно говорит кто-то.
И через мгновенье Свирин и Гулин бегут, спотыкаясь и падая, к машине
братьев Захаренко. Машина провалилась по самый мотор, в кабине плещет
улутайская волна. Здесь мелко. Возле трактора неподвижно лежат братья
Захаренко. Старший неловко подвернул руку, младший лежит на животе, а во рту
дымится папироса.
То, что произошло дальше, можно простить уставшим, взволнованным
трактористам: никто из них не бросился поднимать братьев, не спросил: целы
ли? Сжав кулаки, к младшему брату кинулся Калимбеков:
- Машину погубил! Эх, голова бить нужно! Порыв Калимбекова увлек
остальных. Зло, сквозь зубы ругался Гулин, кричал, размахивая руками,
Свирин, Сашка Замятин, покраснев до пунцовости, орал, нагнувшись над старшим
братом:
- Ты что, не видел, как мы прошли? Ты скажи, не видел?
Страшен и дик был этот необузданный порыв небритых, усталых людей в
промасленных телогрейках. На лицах, покрытых копотью и мазутом, блестят
белки воспаленных глаз.
- Да вы сбесились! - неистово, перекрывая шум, закричал старший
Захаренко, рывком поднимаясь с земли. Он сделал несколько шагов к младшему
брату и внезапно со стоном схватился за левую руку. Покачнулся, но не упал,
а тусклым голосом проговорил:
- Вы что, сбесились! Гришко, дай Калимбекову раза, чего он вылупился!
И очнулись люди, остановились, пораженные тем, что сделали. Свирин
бросился к старшему Захаренко, и плохо пришлось бы им, если бы не раздался
дикий Сашкин голос: