"Виль Липатов. Шестеро" - читать интересную книгу автора

боли в пояснице. Хочет разогнуться, выпрямиться, но не может сделать этого.
Почему? Ведь никто не увидит, как распрямится он, как несколько секунд
простоит неподвижно, блаженно зажмурив глаза. Какая сила мешает Сашке? Он не
знает. "О чем думают другие? - мучится Сашка. - Неужели не испытывают
усталости, не задыхаются, не чувствуют острой, как удар ножом, боли в
пояснице?" Маленьким, затерянным в бесконечных пространствах тайги и болот
кажется себе Сашка, и ему жалко самого себя, дрожащих рук, закушенных губ.
Хочется жаловаться кому-то мудрому и родному, уткнув голову в колени.
Сашка вспоминает Нину Звянцеву, последнюю их встречу, когда Николай
Коростелев, насмешливо улыбнувшись, подхватил Нину под руку и ушел с ней в
лунный переулок. Сашка долго стоял на месте, проклиная свою нерешительность.
Воспоминание об этом вечере здесь, на водоразделе между Чулымом и Кетью,
очень острое, когда-то и обидное, показалось мелким, надоевшим, как давно
прошедшая болезнь. "Вот кончится метель, кончится это страшное время, эта
ночь, и все будет хорошо. Нина любит меня, она не может не любить меня. Я
приду к ней домой. Возьму и приду. Это так просто, так легко!"
Сашка работает быстрее, боль в пояснице словно проходит, но все это на
несколько минут - Сашка непроизвольно разгибается от острой боли в пояснице
и видит: Гулин стоит рядом, всем телом навалившись на лопату. Он
покачивается, словно у него болят зубы. "Что с ним?" Сашка хочет подойти к
Гулину, но тог сам идет к Сашке и начинает рыть снег рядом. Через каждые
пять-шесть минут Гулин отдыхает.
- Стой! Перегоняй машины!..
В короткий перерыв к Сашке подходит Калимбеков, заботливо заглядывает в
опущенное лицо, помолчав, спрашивает:
- Устал, Сашка? Ничего - ночь кончается. Утром лучше будет!
Калимбеков стоит на ветру, загораживая Сашку широким телом; он тоже
устал - дышит порывисто, с присвистом, говорит тяжело:
- Хорошо все будет, Сашка... Седьмой час идет, утром обязательно
затихнет.
Так считали все трактористы. Собравшись у головного трактора с
заветренной стороны, они отдыхали, тревожно поглядывая на радиатор машины -
не заносит ли сильнее, чем обычно. Говорили мало, отрывисто, охрипшими
голосами.
- Может, и не занесет до утра? - с трудом прикурив папиросу, спрашивает
Гулин, обращаясь сразу ко всем. Его голос тих, приглушен ветром и
усталостью. - Дальше радиаторов не занесет, а утром отроем...
Воет ветер, холод сковывает разогревшиеся в работе тела трактористов,
изредка снежные жгуты залегают в подветренную сторону, осыпают людей
слипшимися в комья снежинками.
- Занесет, - отвечает наконец Свирин. - Нельзя время терять... Да и кто
знает, стихнет ли к утру. Бывает, и по неделям без перестанки метет. Нет,
друзья-товарищи, рыть надо.
Голос Свирина доносится до Сашки отчетливо, хотя он далеко от него, и
слышит Сашка не только слова Свирина, а и другое: спокоен и уверен Свирин в
том, что все будет хорошо. Тон у него такой же, как и всегда, - хозяйский,
рассудительный.
- К утру обязательно перестанет! - восклицает Калимбеков, и слышит
Сашка в этом голосе тоже уверенность и спокойствие.
Порыв ветра, особенно сильный и стремительный, совсем заглушает голоса