"Виль Липатов. Смерть Егора Сузуна" - читать интересную книгу автора

- Сам-то и есть демагог...
- Молодой, да ранний... Вот из-за таких век кирпич будем класть...
- Я его, товарищи, знаю! Это техник с бетонного завода.
- Каждое утро у меня литр молока берет. Холостой, один в квартире
проживает. Водопровод, это, у него, канализация...
- Слушайте, товарищи, что я такого сказал!.. Разве не понятно, что
крупноблочное строительство...
- Ты бы, техник, сел. Какой мне интерес, когда ты перед глазами
маячишь? Я, может, хочу в окно смотреть...
- Учат их, дипломы выдают, а как до дела, так сразу - всесторонняя
подготовка, длительно, кропотливо. Вот, товарищи, из-за таких у нас и нет
крупноблочного строительства. Я тебя, техник, запомнил. Выступаешь, значит,
против нового, передового? А? Как твоя фамилия? Товарищи, как его фамилия?
- Скворцов его фамилия.
- Ладно! Хорошо! Запомним... А лучше мы его в книжечку!
- Ты блокнот убери. Ишь, бюрократ нашелся! Сам ты кто? А ну, зачеркни
фамилию! Техник, может не подумав, ляпнул, а ты... Нашел врага
крупноблочного строительства!..
- Товарищи, товарищи, да разве я против крупноблочного строительства!..
- Вы, товарищ техник, не переживайте! Мы этого, с книжечкой, знаем - он
снабженцем у нас работал.
- А теперь у нас складом заведует. Леднев его фамилия...
Сидя у окошка, Егор Ильич похохатывает. Ему нравится все, что
происходит в автобусе, и он испытывает крайнюю досаду оттого, что никто,
кроме него, не слышит этих разговоров. Егор Ильич много бы дал, чтобы рядом
с ним сидел начальник строительства Борис Наумов. Пусть бы послушал, что
говорят о нем! Эх, жалко! Очень жалко! Не слышит Борис всего этого.
Егор Ильич предвкушает большое удовольствие от того, как он явится в
контору, зайдет к начальнику и с невинным видом расскажет о разговоре в
автобусе. Излагать события Егор Ильич будет с гневом и горячим сочувствием -
подумайте, товарищи, до чего дошли критиканство, нигилизм и распущенность
рабочего люда! Подумать только, критикуют, да кого - самого начальника, да
где - в автобусе! И этаким манером выложит все, передаст каждое словечко, а
потом будет молча и сочувственно наблюдать, как на Борисовы щеки набежит
густой румянец. А что! Так и надо! Не болтай! Не лезь без нужды на трибуну!
Не стели попусту красных скатертей!..
А автобус бежит себе вдоль городских окраин. Мимо плывут маленькие
деревянные домишки, густо-зеленые палисадники. Кажется, что деревня плывет
мимо. Такая деревня есть на окраине каждого города, и Егор Ильич любит это
внезапное превращение города в деревню, ему порой жалко, что город
постепенно сметает свои окраинные деревенские домишки. Если бы его воля, он
бы не тронул их - пусть себе стоят, пусть живут в них древние старушки с
самоварами и гнутыми стульями старинных венских и лодзинских фабрик. Егор
Ильич считает, что полезно сохранять старое. Недавно он изложил Зинаиде
Ивановне интересный проект.
- По субботам нужно ставить на площади городового! - сказал он и
прищурился. - Кроме того, в воскресенье надо в определенные часы устраивать
въезд в город губернатора... Нечего качать головой и смотреть
страдальчески - я в своем уме... Так вот и говорю, пусть на площади стоит
городовой. Въезд губернатора в город полагается устраивать со всеми онёрами.