"Виль Липатов. Смерть Егора Сузуна" - читать интересную книгу автора

не вышел на работу. Если бы Егор Ильич опоздал на полминуты, то Лорка уже
сидел бы в центральном ресторане города. Ведь на стройке с утра не было
раствора... И перед глазами Егора Ильича возникает директор комбината
подсобных предприятий Афонин.
- Прораб Власов! - кричит Егор Ильич. - Прораб Власов, я еду на
комбинат! К Афонину!

Одиннадцать часов двадцать пять минут

В кабине самосвала, на котором Егор Ильич едет к Афонину, оглушительно
пахнет бензином. На крутых ухабах машину бросает из стороны в сторону,
качает, как на волнах, и от всего этого - покачивания и запаха бензина -
Егора Ильича начинает поташнивать. Он закрывает глаза, откидывается на
спинку сиденья. Так легче, и Егор Ильич способен думать об Афонине.
Несколько дней назад прораб Власов печально и тихо сказал о директоре
Афонине:
- Знаете, Егор Ильич, чем опасен Афонин? Тем, что он примерный
человек... Не пьет, не курит, не изменяет жене, вовремя платит членские
взносы во все организации, состоит членом Общества по распространению
научных и политических знаний и так далее. Афонин никогда не опаздывает на
работу, не уходит с работы раньше времени, не ворует и не строит себе
особняк. Вот сколько у него положительных качеств! А отрицательное только
одно - плохо работает.
- Афонин не работает, а удерживается на работе! - хмуро ответил Егор
Ильич, но над словами прораба Власова задумался. Он ничего, конечно, не
сказал ему, даже не подал виду, а сам с внутренней усмешкой вспомнил время,
когда он, Егор Ильич, был начальником этого самого директора Афонина. Тогда
Егор Ильич считал начальника комбината подсобных предприятий одним из самых
деловых людей строительства.
Теперь Егору Ильичу стыдно за это. Он вспоминает прошлое, внутренне
крякает от огорчения и, повозившись на сиденье, открывает глаза. У него
опять легонько кружится голова, немного поташнивает, и, чтобы прошло это, он
поворачивается к шоферу - молодой, тонколицый и веснушчатый, тот с небрежной
лихостью вертит баранку. Лицо у парня загорелое, рабочее, и тем смешнее
кажется то, что шофер гладко острижен. Кожа на голове еще не успела
загореть, и кажется, что ее посыпали чем-то белым. Это смешно. Егор Ильич
дергает губой и сдержанно улыбается.
- Это что за мода? - строго спрашивает он. - Что за мода стричься под
машинку? Вон Лорка Пшеницын такие патлы отрастил, как для духовной
семинарии.
- Это не мода! - обиженно помолчав, сумрачно отвечает шофер. - Меня
второй раз так оболванивают...
- Кто оболванивает?
- Военкомат! Второй год в армию берут, да все взять не могут!
- То есть как это не могут? - заинтересованный до крайности Егор Ильич
вплотную придвигается к парню, заглядывает в его коричневые, пронизанные
светом глаза, и ему становится весело: от тона шофера, от его коричневых
глаз, от белой стриженой головы.
- А вот так и не могут! - отчего-то мстительным тоном отвечает шофер. -
Вызовут в военкомат, остригут, а потом оказывается, что я стройкам нужный