"Виль Липатов. Смерть Егора Сузуна" - читать интересную книгу автора

Егор Ильич выбирается из машины, направляется к Афонину, но вдруг
останавливается, мгновение думает, затем решительно возвращается к
автомобилю. Заглянув в кабину, он манит пальцем шофера:
- Наклонись-ка сюда, Николай Зверев!
Когда шофер наклоняется, Егор Ильич весело говорит ему:
- Дурни твои шоферы, Николай Зверев! Смеются, а сами не знают чему...
Ты на их смех начхай - вот мой совет... А насчет женитьбы... Слушай, Николай
Зверев, ты женишься на такой девушке, что эти твои шоферы от зависти помрут.
До свидания!
- До свидания! - отвечает шофер. - До свидания, Егор Ильич!
"И этот меня знает! - с гордостью отмечает Егор Ильич. - Все шоферы
знают Егора Сузуна!" С этой мыслью он энергичной походкой идет навстречу
директору Афонину.
- Егор Ильич! - обрадованно поет Афонин. - Милости просим!
"Плохо, что я один, - печально думает Егор Ильич. - Плохо, что со мной
нет прораба Власова. Но ничего, в следующий раз мы приедем вместе!"

Одиннадцать часов пятьдесят минут

Лунообразное, светлобровое лицо Афонина лучезарно, сладко улыбается, в
глазах столько радости, точно он выиграл по денежно-вещевой лотерее
автомобиль "Москвич". Афонин не идет навстречу Егору Ильичу, а бежит,
раскинув руки, как будто собирается заключить старика в объятия.
Егор Ильич рассматривает Афонина так, как ученый-энтомолог изучает
экземпляр редкой бабочки. Взволнованный, потрясенный до глубины души ученый
так и этак поворачивает бабочку, благоговея, берет за крылышко, затаив
дыхание замирает от предчувствия небывалого.
Рассматривая Афонина, Егор Ильич находит, что в директоре комбината
подсобных предприятий все продумано, все правильно и необходимо: именно
такой - круглой и высоколобой по причине лысины - должна быть голова
Афонина; именно таким - грязным, словно нарочно испачканным, - костюм;
такой - семенящей, подкрадывающейся - походка; такими - светлыми,
неуловимыми и сквозными - глаза. И говорить Афонин должен именно то, что
говорит, хотя Егор Ильич не слушает его.
Егор Ильич бичует себя сердитыми, беспощадными словами, которые точно
определяют то, что представляет собой Егор Ильич Сузун: во-первых, он
размазня и тряпка; во-вторых, мягкотелый интеллигенток, которого надо
выжигать из рядов общества каленым железом; в-третьих, он должен понести
заслуженную кару за мягкотелость и ротозейство.
"Как я мог не раскусить Афонина? - с великим удивлением спрашивает себя
Егор Ильич. - Не могли же меня в конце концов обманывать подхалимские звонки
Афонина, его хождение в трест с усталым видом и в затрапезной одежде". Егор
Ильич и раньше, когда был начальником стройки, знал цену этому. Что же
происходило с ним, Егором Ильичом, когда он был начальником Афонина?
Обыкновенное! Он принимал директора комбината подсобных предприятий как
часть незыблемого. Для Егора Ильича не существовало раздельно комбината
подсобных предприятий и Афонина; именно поэтому ему не приходила мысль о
том, что комбинат подсобных предприятий и директор Афонин могли существовать
раздельно.
Если говорить откровенно, то Афонин был так же привычен Егору Ильичу,