"Виль Липатов. Смерть Егора Сузуна" - читать интересную книгу автора

Мне, Зинаида свет Ивановна, не до глупостей! Сколько мне осталось жить на
земле? Мгновенье! А дел сколько! Мильон... Кстати, могу заметить, что, когда
человек умирает, ценность его бытия можно определить по тому, сколько
недоделанных дел оставил он на земле... А как же, голуба-душа?.. Вот умер,
скажем, Иванов. Ну похороны, пятое-десятое, а потом кинулись разбирать
земные дела Иванова, и оказывается, что он все сделал. Написал все письма,
построил все дома, выяснил все отношения с миром. Кажется, хорошо, отлично!
Ан нет! Я тебе прямо скажу, что Иванов был бездельником. Значит, скажу я
тебе, этот самый Иванов, почуяв смерть, решил закончить все свои земные
дела, не начиная новых... Ага, понимаешь! Значит, какое-то время, хоть день,
Иванов ничего не делал... Нет, матушка моя, человек, умерев, должен оставить
много неоконченных дел. Вот такой человек был настоящий человек! Смерть,
понимаешь, уже над ним крыльями трясет, а он, понимаешь, новые земные дела
начинает...
- Чего это ты раскаркался, Егор? Смерть, смерть...
- А мне, матушка, о рождении говорить не приходится... Мне шестьдесят
восемь, а для большевика это, брат, такой возраст, что давно умирать пора...
Налей-ка ты мне еще чаю и не шибко стучи своими ложками-чашками, я от этого
стуку с мысли сбиваюсь... Так вот! У большевика жизнь короткая, но яркая. Не
каждому, милая моя, привелось две революции совершить, четыре войны пережить
да еще на старости лет с Афониным повстречаться. - Егор Ильич прищуривается,
нижней губой схватывает ус и начинает жевать его. Потом он хитро
улыбается. - Хотя, свет Ивановна, мне здорово повезло, что я встретился с
Афониным! Ведь если бы этого не произошло, сколько бы он еще вреда принес! А
вот ему, то есть Афонину, не повезло! Он, понимаешь, повстречался со мной.
Эге-ге! Это не баран начихал, когда сам Егор Сузун на тебя войной идет...
Вот опять ты строишь сиреневые глаза. Думаешь, расхвастался Егор. А ты людей
спроси - просто это или нет, когда Егор Сузун объявляет войну? То-то же!
Сиреневые глаза каждый может состроить, а вот с директором Афониным
рассчитаться... Поэтому-то я и не имею права болеть!
После этих слов Егор Ильич поднимается, ставит на стол пустой стакан;
вид у него решительный и энергичный, усы лихо торчат. "Разговоры кончены! -
говорят лицо и поза Егора Ильича. - Надо приниматься за дело!" Егор Ильич
одергивает косоворотку, поправляет витой шелковый поясок, громко кашляет и
поводит бровями.
- Вопросы есть? - спрашивает он.
- Нет вопросов! - отвечает жена, хотя ей досадно, что Егор сегодня рано
кончил разговоры и философию.
Зинаида Ивановна любит вечерние разговоры с мужем. Ей хорошо сидеть с
ним за одним столом, глядеть в его оживленное загорелое лицо, слушать
громкий, чуть-чуть хрипловатый голос. Когда Егор Ильич размахивает руками,
сердится и называет ее "матушка моя", он кажется молодым, стремительным,
лихим. Особенно же любо ей, когда Егор злится, выходит из себя - тогда глаза
у него совсем молодые.
Когда Егор философствует за чаем, Зинаида Ивановна забывает о докторах,
ей кажется, что ничего не было - не приходил озабоченный доктор, не качал
печально головой, узнав, что Егор Ильич опять по жаре ушел на стройку, не
говорил ей страшных слов о том, что сердце мужа в один прекрасный момент
может не выдержать, и тогда... Зинаида Ивановна старается не думать о том,
что будет тогда, когда сердце мужа не выдержит. Потому она любит слушать