"Виль Липатов. Смерть Егора Сузуна" - читать интересную книгу автора

Бросив мыть посуду, она идет торопливо к нему, но у дверей все-таки
замедляет шаг, чтобы Егор Ильич не подумал, что она бегает по его зову, как
какая-нибудь девчонка. Пусть Егор знает, что она строга! Ох, как строга!
- Что тебе?
Егор Ильич держит в руках книгу, на носу у него очки, вид у него ученый
и сосредоточенный, словно выдумывает порох. Он грозно потрясает книгой,
звонко бьет ладонью о страницу.
- Вот слушай... "Если бы каждый человек на куске земли своей сделал
все, что он может, как прекрасна была бы земля наша!.. Человек сделал землю
обитаемой, он сделает ее и уютной для себя... Сделает!" Кто это, думаешь,
написал?
- Чехов!
- Гм! Правильно! - Егор Ильич подозрительно, въедливо смотрит на
Зинаиду Ивановну.
- Ты откуда знаешь эти слова? - обидчивым голосом спрашивает он.
- Из книги.
- Гм! А я-то думал...
- Что ты думал?
- Я, матушка, ничего не думал! - сердится Егор Ильич. - У меня,
матушка, раньше не было времени читать твои книги. И нет ничего мудреного,
что опаздываю... А ты, если бы была хорошая жена, ты бы давно мне эти слова
прочитала! Не ждала бы, пока найду, и не стояла бы теперь с этакой победной
улыбкой. Э, дескать, отстал ты, Егор, опоздал...
- Егор, - смеясь, говорит Зинаида Ивановна, - Егор, я ничего такого не
думаю. Честное слово!
- Ну, тогда ладно! - успокаивается Егор Ильич...
Продолжая тихо смеяться, Зинаида Ивановна подходит к нему, берет его
руку и прижимается к ней щекой. Лицо у нее становится затаенно-счастливым,
губы ласково вздрагивают. Потом Зинаида Ивановна привлекает его голову и
нежно целует в лоб.
- Вон еще что! - насмешливо говорит Егор Ильич. - Телячьи нежности! Вон
еще какие штучки-дрючки!
Он говорит это, а сам обнимает жену за худенькие плечи, осторожно
гладит по голове и думает о том, что тот самый семафор, который снится ему
по утрам, открыт. Теперь Егор Ильич точно помнит, как железно заскрипели
тросы, как семафор пополз вверх и, вздрогнув, открыл путь поездам. Они могут
бежать по стальным рельсам, эти стремительные, симпатичные поезда. "Открыт
семафор, открыт!" - с радостью думает Егор Ильич.
- Ну ладно, ладно, Зина-Зинаида! - с мягкой улыбкой говорит он. - Мы с
тобой еще таких дел понаделаем... Ого-го! Небу станет жарко! Мне еще надо,
брат, с Афониным рассчитаться, прораба Власова борцом сделать, из шальной
Лоркиной головы дурь выбить... Ого, сколько дел! А сегодня... - Он косится
на жену, громко и энергично заканчивает: - А сегодня, Зина-Зинаида, я
все-таки пойду к Лорке Пшеницыну. Что хочешь делай, пойду!

Восемь часов

После гражданской войны, в конце двадцатых годов, Егор Ильич работал в
ЧК. В память об этих годах он хранит на локтевом сгибе шрам странной и
подозрительной формы, а плечо прострелено насквозь. Когда знакомые на пляже