"Виль Липатов. Точка опоры" - читать интересную книгу автора

Виль Владимирович Липатов


ТОЧКА ОПОРЫ

О нем надо писать не рассказ, не повесть, не роман, а очерк. Именно
очерк, чтобы разобраться в том, что сейчас происходит на нашей теплой и
круглой земле. Поставить точки над "и", разместить акценты, развеяв дымку
предположений, выявить невыявленное и все это сжать тугой пружиной
обобщения.
А он сидит передо мной и курит вторую папиросу... Да, вторую папиросу!
Видимо, все-таки чуточку волнуется, хотя он слишком крупный и сильный
человек для того, чтобы волноваться в обычном смысле этого слова. Не могут
же у него - черт возьми! - вздрагивать от волнения руки, прерываться
дыхание, краснеть лицо. Это не такие руки, не такие легкие... Вот выкурить
подряд две папиросы - это он может!
- Архимед! - улыбается он. - Великий Архимед... Чепуха какая-то
получается! Если хочешь знать, гениальный Архимед был несчастным человеком!
- Архимед?!
- Угу, Архимед... - спокойно подтверждает он. - Я могу это доказать его
же словами: "Дайте мне точку опоры, и я поверну землю!"
Он поднимается, медленно проходит из угла в угол комнаты, высокий,
крутоплечий, с копной белокурых волос на гордо посаженной голове.
- Ты слышишь в словах Архимеда гордую силу человека! - задумчиво
продолжает он. - Конечно, но... Ты попытайся услышать в них и другое. - Тут
он останавливается, пристально смотрит на меня, но не видит, так как
всматривается в другое. - Мальчишкой я жалел Архимеда! - с медленной улыбкой
говорит он. - Мне представлялось, как Архимед стоит на возвышенности, как
ветер раздувает его тунику, седые всклокоченные волосы. Глаза Архимеда
устремлены вдаль, руки подняты к небу. Восклицая: "Дайте мне точку опоры!" -
он с тоской глядит на холмистую равнину, печальный, одинокий, такой
маленький на большой земле...
- Легенда! - говорю я. - Легенда этот вопрос трактует совсем в ином
аспекте. Будет тебе известно, легенда...
- Мне пет дела до легенды! - неожиданно сухо перебивает он. - Мы сами
создаем легенды и сами верим им!
- Вот уж... - говорю я, а сам пораженно смотрю на него: он так сказал о
легенде, что...
- Ого-го! - говорю я.
- Но - так! - отвечает он.
У него, у Бориса Кочергина, длинный титул: "Бригадир бригады
коммунистического труда, инициатор областного движения за пересмотр норм
выработки, председатель заводского комитета по рационализации и
изобретательству". Он - величество. Только в отличие от русского императора,
не "Его императорское величество!", а "Его Величество рабочий класс!".
- Я понимаю тоску Архимеда по точке опоры! - задумчиво продолжает Борис
Кочергин. - Чувствовать силы для свершения и не мочь свершить - одна из
великих трагедий жизни! Ты перебери всю литературу прошлых столетий и
увидишь, что трагедия ее героев в невозможности свершать.
Он опять смотрит на меня и опять не видит.