"Дмитрий Липскеров. Сорок лет Чанчджое" - читать интересную книгу автора

Ложное Влагалище, не способное родить Вселенной, заключил Генрих
Шаллер. Поэтому каждый член ищет свое влагалище. Истинное
Влагалище. Тело полковника замерло, его сковало судорогой от
такого неожиданного вывода. Пуховое одеяло показалось ему
тяжелым, словно крышка гроба. Он еще долго не шевелился, не
открывал глаз, все более уверяясь в силе своего гипотетического
заключения. Можно и умереть за такой вывод, подумал он. Лишь бы
убедиться в его правильности. Генрих Шаллер резко открыл глаза
и посмотрел сквозь окно на небо. Небо было Лазорихиевым. По
всему пространству от края до края неслись кровавые
облака-сгустки, завихряясь в какие-то желтушные пятна. Было
отчетливо видно, как в высоте сражаются встречные ветры, сбивая
облака в кучи, затем разгоняя их мощным дуновением для новых
столкновений. Полковник испугался. Его тело затрясло, словно в
сенной лихорадке. Это был знак. Знак Вселенной. Само небо своей
лазорихиевой красотой подтверждало правильность его вывода.
Шаллер отбросил душившее одеяло, выскочил из постели, рванул на
себя створки окон, впуская ветер, и протяжно закричал:

■ Лазорихиево небо-о-о!.. Возьми меня-я-я!..

Небо ответило раскатами грома, накатило в окно прохладой, и в
комнате полковника запахло электричеством.

■ Я же понял! ■ продолжал кричать Шаллер. ■ Я прикоснулся!..
Возьми-и меня-я!..

Пошел косой дождь, забрасывая лицо просителя ледяными брызгами,
а он все стоял, дыша полной грудью, и смотрел ошалевшими
глазами на израненное небо в ожидании чуда... Прошли минуты.

Полковнику стало холодно. Свежий ветер высушил от пота его
тело, а дождик смыл липкость. Генриху захотелось завтракать, и
он, закрыв окно, прошел в кухню. Стал есть душистую белую булку
с грушевым вареньем, запивая бутерброд холодным молоком. Он
оглядывал двухпудовые гири, стоящие в углу, и думал, что
сегодня не выжмет их и сорока раз. Обычно ему это удавалось
запросто. Ах ты, черт, думал он. Ведь было же Лазорихиево
небо. Ведь не случайно же оно выскочило именно сегодня, когда
так хорошо думалось. Ведь не просто же так страдал святой
Лазорихий под кровавыми пытками, что в память о нем небо пылает
кровью. Странно все это... Генрих Шаллер намазал второй кусок
хлеба вареньем и загрустил по мужчинам, путающим желание зачать
великое с неудовлетворенным сексуальным чувством... Надо бы
опубликовать свои мысли с разъяснениями, подумал он, но тут же
испугался, что его обвинят в насаждении порнографии или, на
худой конец, посоветуют обратиться к психиатру. Хотя нет, один
человек с удовольствием опубликует ■ поручик Чикин в оБюсте и
ногахп ■ и заплатит по рублю за строчку. От образа неприличной
газеты Генрих Шаллер почувствовал легкое возбуждение. Мысль