"Дмитрий Липскеров. Последний сон разума (роман)" - читать интересную книгу автора

на отца. Но он верил, он надеялся, что красота Айзы поглотит его уродство и
все с внешностью детей обойдется нормально, и ушами они не будут лопоухи.
Ему хотелось есть, но там, где отметала икру Айза, корма не было вовсе.
Еду можно было отыскать только возле берега, однако Илья, удерживаемый
могучим инстинктом, лежал недвижимо на своих зародышах и терпел голод
стоически.
Маленькая экзотическая рыбка не в силах была помочь будущему отцу своих
детей. Ее крошечный ротик не способен был принести столько корма, сколько
нужно такой большой рыбе, как Илья, а потому она делала то, что могла.
Айза ласкала большую рыбу своим розовым хвостиком, щекоча им толстые губы
сома, отчего тот пускал к поверхности пузыри и чувствовал себя на седьмом
небе от счастья.
Подумаешь, еда, - размышлял татарин. - Не хлебом единым жив человек.
Человек жив нежным прикосновением рыбьего хвоста к своим губам, ожиданием
рождения детей, любовью, а каша... Будет и каша...
От воспоминания о каше, пшенной или геркулесовой, желудок Ильи сжимало
спазмами, и тогда он сглатывал жадно и бесполезно.
Иной раз мимо проплывали всякие рыбки, и татарин с трудом сдерживал
порыв, дабы не щелкнуть своим ртом, проглотив одну из них. Все-таки он
считал себя вегетарианцем и желал оставаться таким даже в столь критиче-ское
время. При этом он фантазировал, что у маленькой рыбки, которую он мог
только что проглотить, тоже, вероятно, детишки или икорка где отложена в
схоронном местечке... Ах, сколько горя можно принести неосторожным движением
челюстей...
Прошло два дня с того момента, как Илья улегся мягким животом на икру.
Вода в карьере становилась холоднее, и обитатели вследствие этого делались
все более вялыми, готовясь к зиме своей холодной кровью.
Айза все больше времени проводила у самой поверхности, где ее тельце
впитывало каждый случайный лучик солнца.
- Мне холодно! - жаловалась она. - Я замерзаю...
Тогда Илья предлагал своей возлюбленной залезть под его брюхо и там
согреться, но экзотическая рыбка отвечала, что рыбы существа холоднокровные
и что под брюхом у сома так же холодно, как и повсюду.
Затем она вновь всплывала к поверхности, слабо шевеля розовым хвостиком.
К вечеру ей повезло, так как солнышко было ласковым и пригрело ее тельце
до сладкой теплоты, так что крохотные золотистые чешуйки заблестели в
вечернем закате, переливаясь всеми цветами радуги.
Это цветовое многообразие заметила с высоты большая черная ворона. Птица
немедленно спикировала на блеск и схватила золотинку острым клювом.
Айза взлетела к небесам, под которыми отчаянно забила своим розовым
хвостиком, стремясь освободиться, но хищная птица удерживала раритет
накрепко, радуясь добытому сокровищу.
Илья все это видел со дна. Он даже на минуту забыл об икре и метнулся к
поверхности, вдарив хвостом так, что все его тело вынесло над кромкой воды,
и будь кто-нибудь в это время в карьере, он бы увидел странную картину -
выныривающий из-под воды голый старик с рыбьими чертами лица пытался
длинными тощими руками словить ворону, которая сжимала что-то поблескивающее
в своем клюве.
Но земное притяжение вернуло Илью в холодные воды, где он вновь
оборотился рыбой и опустился к самому дну, к своей икре.