"Дмитрий Липскеров. Пространство Готлиба" - читать интересную книгу автора

- Держи! - опять торжественно произнес лысый венгр и протянул
инструмент. - Очень дорогой работы, редкого таланта мастер делал! - соврал
он и, подыгрывая себе, поинтересовался: долго ли продлится ремонт?
- Да дня два продлится, - ответил Фридрих. - А может, и все три. Как
готово будет, сам принесу.
- Ну-ну, - ответствовал Геза, почувствовав, как от предыдущих
переживаний немного ослабели все его члены, как размякли ляжки и холодные
ягодицы, и, дабы взять себя в руки и взбодриться, он запредставлял себе,
как вернется в билетную будку к Гретхен и помнет ее худосочные телеса,
начиная с откляченного зада и кончая впалым передом. - Ну-ну, - повторил
он мечтательно. - Так до пятницы, значит...
Последующие два дня Фридрих не выбирался из мастерской. Он укрепил
поврежденную гитару в столярные тиски, предварительно обвязав их губы
пуховыми подушками, дабы не царапали лакировку, снял металлические струны
и осторожно, с помощью острейшей стамески, срезал верхнюю деку. Затем
зачистил шкуркой музыкальную фанеру, продвигаясь по конфигурации трещины,
отполировал специальной щеточкой края и, совместив дерево в месте поломки,
отправился в кухню варить клей.
Откуда он знал, как это делать, - одному Богу известно. Какое-то
могучее влечение руководило им! Как будто губы самого Всевышнего
нашептывали ему на ухо рецепты, но Фридрих добавлял в обычный столярный
клей какие-то травы, найденные им по запаху тут же, на сеновале, плавил
пчелиный воск, кроша в него куриный помет, а затем все смешивал, доводя до
кипения на медленном огне, и пробовал с помощью маленькой ложечки на
вкус...
Когда подошел к концу второй день, когда сваренный лак остыл до
температуры осеннего дня, Фридрих смазал янтарной жидкостью края, а также
трещину верхней деки и, уложив ее на прежнее место, стал поджидать, пока
отремонтированная гитара просохнет.
К концу третьего дня мальчик в сопровождении своего отца появился в
Морковине и протянул ошеломленному венгру починенный инструмент.
- Только вот струны я не умею натягивать, - пожаловался он.
- Так это ничего! Это я сам! - затараторил Геза, бросая на Фридриха
испуганные взгляды и натягивая на костяные колки извивающиеся струны. -
Что ж я, помочь не могу!.. Совсем без рук, что ли!
Через некоторое время, когда все было отлажено по строгим музыкальным
законам, когда установилась тишина, лысый венгр откашлялся, зачем-то
посмотрел в небо, вдарил затем отчаянно по струнам и превратился в
музыканта-виртуоза.
Фридрих восторженно слушал испанские переливы, роняя слезы на черную
землю, а Геза, закатив в экстазе глаза, улыбался во весь рот, выделывая
тонкими пальцами немыслимые пассажи и отправляя чистейшие созвучия жаркого
танго напрямик к своему венгерскому Богу.
Когда он напоследок хлопнул по струнам, прижимая их в окончание,
худая Гретхен захлопала восторженно в ладоши, а отец Фридриха,
застеснявшись, хмыкнул в кулак.
- Этот мальчик - гений! - прошептал Геза. - Он обладает великим
талантом! Моя гитара никогда не звучала так, даже когда ее новенькую,
двадцать лет назад, вложили в мои руки! Это поистине чудо! Сейчас мы стали
свидетелями рождения великого мастера!