"Дмитрий Липскеров. Осени не будет никогда" - читать интересную книгу автора

Эх, Коровкин, думала Мятникова через много лет. И зачем твое
благородство было? Кому оно понадобилось?.. Идиот!..
Она изменилась душой, почувствовав, что в ее жизни и вокруг происходят
вещи не такие, как у всех. Смерть Коровкина и превращение отца в овощ - было
достаточно, чтобы она в свои пятнадцать лет задумывалась о том, о чем не
мыслят даже зрелые люди.
Лиля пыталась разговаривать с матерью о накопившемся в душе, но Софья
Андреевна сама не понимала, в чем суть жизни ее, если мужа у нее отобрала
для науки Родина, а дочка похоронила свою первую любовь и жила со
страданиями в своих слегка раскосых глазах.
- Я не знаю про жизнь ничего, - говорила мать дочери. - Все оказалось
не так, как я думала себе. Все в жизни драматично, и видишь? - мать
показывала дочери полные ноги в язвах, объясняя: - Диабет. Нет средств
лечения от сахарной болезни...
Тогда Лиля осторожно обнимала мать за колени, укладывала на них голову
с распущенными волосами и говорила, что у матери есть она, ее дочь, которая
любит ее безмерно и никогда не оставит, чтобы ни случилось!
Софья Андреевна улыбалась детскому порыву и предупреждала Мятникову об
еще больших испытаниях.
- Ты меня не оставишь, я оставлю тебя, - говорила мать. - Но так и
должно быть. Дети должны хоронить своих родителей, не наоборот... Особенно
не плачь, когда...
А Лиля уже плакала, она не представляла, как останется одна в этом
мире! Наверное, это правильно, дети должны хоронить своих родителей, но все
должно произойти в срок...
Мятникова так пахала на тренировках, что испанец-тренер нарадоваться не
мог ее успехам. Что ни месяц, то улучшение собственного результата. Если
другие по свистку тотчас покидали бассейн, торопясь в буфет, то эта девочка
проплывала еще столько же, сколько на тренировке. Хосе Фернандес начал
задумываться о собственной чемпионке мира, о всяких званиях, улучшении
жилищной проблемы, а в конце мечтаний решил просто: при первой поездке в
загранку наплюет на вышеперечисленное и побежит через все границы к себе на
Родину, в свою солнечную Испанию, с ее корридой и божественной паэльей.
- Давай, Лиля, давай, - поддерживал он девушку, которая могла стать
визой в его родную страну. - Трудись, милая! - кричал. - И мы выиграем
Олимпиаду!
А старый начальник спортивного общества перестал ходить на тренировки,
испытывая слишком опасные для сердца эмоции. Он просто сидел дома и глядел
из подзорной трубы на чужие окна...
Мама умерла, когда Лиле исполнилось шестнадцать с половиной.
У Софьи Андреевны не оказалось ни одной подружки, а потому Мятникова
стояла возле могилы одна, но теперь уже не плакала, предупрежденная матерью
о постоянстве жизненных невзгод.
Руководству спортивного общества удалось уговорить третьего секретаря
МГК, чтобы девочку оставили пока жить в элитном доме на Остоженке, до
Олимпийских игр, на которых у нее "все шансы".
- Вдруг выиграет! - пояснял директор. - Придется опять выделять... А
девочка и так настрадалась, мать скончалась, а отец - овощ.
- Какой? - бесстрастно спросил секретарь.
- Не знаю, - признался руководитель общества.