"Борис Лисицын. Свиток Наафранха ("Возвращение Ктулху") " - читать интересную книгу автора

полным подозрительных вещей архивом таинственного ордена Храма. В битве при
Хаттине в 1187 году, когда войско крестоносцев было наголову разгромлено
Саладином, сарацинская сабля отсекла фон Лутцу кисть правой руки. Тяжело
раненный тамплиер попал в плен к мусульманам и впоследствии был продан
богатому персидскому купцу, торговавшему в бескрайних степях и нагорьях
Центральной Азии.
Скитания фон Лутца в качестве невольника по необъятным азиатским
просторам изобиловали множеством невероятных мистерий. Согласно легенде, в
почти недоступном тибетском монастыре Тдаски-Лхумпо ему сделали
искусственную кисть из необычного сплава, в котором якобы присутствовали
металлы неземного происхождения. Причем при изготовлении этой руки будто бы
использовались столь зловещие приемы и заклинания, что люди, склонные к
поспешным выводам, именно этим объясняли сумасшедший и кощунственный
характер творчества фон Лутца. Именно там тамплиер якобы ознакомился с более
или менее успешно переведенным "Р"Лайхским текстом" и многими другими
апокрифическими книгами - наследием давно забытых человечеством эпох.
Спустя 17 лет персидский караван оказался в Константинополе, который
через некоторое время был захвачен католическим воинством, и узник получил
долгожданную свободу. Фон Лутц уехал в свое имение где-то посреди овеянного
страшными мифами Тевтобургского леса и там написал многостраничный труд
"Летописи черных солнц", произведший смятение во многих умах ученой Европы.
Тем, кто читал "Летописи", казалось, что сам дьявол или кто-то из его
инфракорпоральных прислужников вселился в протез рыцаря и двигал им.
"Впрочем, - многозначительно усмехаясь, сказал мой посвященный знакомый, -
это сущий вздор. Разумеется, фон Лутц написал свою книгу левой рукой, только
и всего". Римский понтифик специальной буллой предал рукопись и ее мрачного
автора анафеме, и лишь спустя два столетия запрет на упоминание богохульной
книги и имени помешавшегося тамплиера нарушил в своем трактате "О порочных
тайнах разума" пизанский монах-бенедиктинец Доминико Теренци.
Спустившись в расположенное в подвале университетской библиотеки
хранилище редких книг, я долго искал глубоко заинтриговавший меня опус
храмовника, однако добрых два часа усилий оказались бесплодными. Я уже
намеревался уйти восвояси, проклиная свою неудачливость, как вдруг у выхода
столкнулся с молодым человеком, державшим в руках толстый фолиант весьма
ветхого и угрожающего (не знаю, почему я так подумал) вида. Это и были они -
"Летописи черных солнц", начертанные, согласно суеверию чересчур
впечатлительных людей, заколдованной железной клешней мрачного тамплиера
Беренгария фон Лутца.
Позже Адам признался, что с первых минут знакомства он интуитивно
почувствовал во мне коллегу и близкого человека со сходным хобби. Наши
дружеские отношения завязались очень легко и естественно, поскольку у нас
оказалось много общего в плане не только научных, но и "околонаучных"
исследований.
Адам Мейнингер, подобно мне, обладал интересом к разного рода
энигматическим вещам. Правда, либо его рассудок был потверже моего, либо,
что более вероятно, эта склонность проявлялась в нем не в такой болезненной
степени, но она, по-моему, не была для него осью жизни. Что же касается
меня, то занятия миром теней стали в каком-то смысле экзистенциальными - они
определяли самый стержень моего существования.
Общение с Адамом Мейнингером началось с изучения главы "Летописей