"Анна и Сергей Литвиновы. Промгравший получает все" - читать интересную книгу автора

***

Когда Таня вернулась домой, она сразу же заметила призывное
подмигиванье автоответчика - слух о ее приезде быстро разлетелся по
Москве. Она прослушала сообщение от школьной подруги, от своего бывшего
тренера по теннису, от Димы из "Молодежных вестей" - и, конечно, от мамы,
которая велела ей обязательно поужинать. Как будто она в пиццерии не
наелась!
Татьяна вышла на балкон полюбоваться на свою березу. Принесла с собой
апельсиновый сок и уютно устроилась в шезлонге. Набрала номер Димы -
увидеться с ним ей хотелось в первую очередь.
У Димы был долго занят номер, и Таня почти задремала под шелест своей
березы.
Но все-таки стряхнула с себя сон и дозвонилась.
Дима не удивился позднему звонку и радостно позвал ее назавтра в
гости:
"Скучать не будем!"

***

К Диме Таня ехала с легким сердцем. Никакие тревожные предчувствия
(как она специально вспоминала потом) ее тогда не посещали. Даже в мыслях
не было, что этот рядовой дружеский визит станет для нее роковым.
У своего дома Татьяна взяла такси. Теперь с машинами в Москве никаких
проблем не было. Любой частник был готов везти куда угодно. Порой на
поднятую руку (тем более если рука эта была красивой, девичьей)
останавливалось разом две, а то и три машины. Благодаря конкуренции цены
были смешными, по сравнению с Парижем, разумеется. " От своего дома в
Новогирееве Таня уговорилась ехать к Диме в Орехово-Борисово за
восемьдесят рублей. "Сколько это в конвертируемой валюте? - прикинула
Таня. - Чуть больше трех долларов. Вот дешевизна!"
Таня попросила тормознуть у метро "Новогиреево" и забежала в
гастроном.
Купила тортик. Дима, как многие мужчины, любил сладенькое. Подумала
даже, а не приобрести ли для него цветочков. Но потом решила, что это
будет слишком.
Дима был, в сущности, лучшим Таниным другом. Два или три раза они,
правда, оказывались в одной постели, но секс не повредил их дружеским
отношениям. И не превратил их дружбу в нечто большее.
Кому-кому, а Диме Таня могла рассказать о чем угодно. Поделиться с
ним всем тем, что ее волновало - причем куда откровенней, нежели с Томом,
матерью или даже отчимом.
Ее друг работал в газете, поэтому умел слушать. Уменье слушать было у
него профессиональным. Он обычно садился на кухне против нее, подпирал
голову рукой и обращался в слух, лишь временами задавая наводящие вопросы.
Когда ее рассказ заканчивался, Таня всякий раз ловила себя на мысли, что
выболтала ему гораздо больше, чем собиралась. Куда больше, чем хотела бы.
Часто жалела об этом. Ругала себя. И Диму тоже. "Вот репортер, - в сердцах
думала она, - без мыла в душу влезет!" Но Дима, надо отдать ему должное,