"Тимур Литовченко. Крысятики" - читать интересную книгу автора

кресле, раскрыл черный альбом и принялся размеренно декламировать:
- "МАНИФЕСТ. Человечество! Раздираемое на части, само себе во всем
противоречащее человечество! Я, Майкл Венсон, обращаюсь к тебе. Я имею
право на это, так как развязал гордиев узел, а не разрубил его подобно
талантливому, но торопливому невежде, который тщился завоевать весь мир и
даже не подозревал, что существуют еще и другие земли за пределами
Ойкумены..." Ого, друг мой, от вашего послания так и разит неприкрытой
манией величия, не правда ли?
- Будь ты проклят!!! - выкрикнул Венсон. Он не мог, просто не имел сил
смотреть, как облачившийся в маску Эскулапа фигляр втаптывает в грязь дело
всей его жизни. Пациенту вдруг вспомнилось сравнение:
ЧИСТАЯ НАУКА ЕСТЬ ПРОСТИТУТКА, КОТОРУЮ ВСЯКИЙ ПРОХОДИМЕЦ ПОКУПАЕТ ПО
ДЕШЕВКЕ И ВЕДЕТ НА ПАНЕЛЬ.
Не обращая внимания на вопль Венсона доктор продолжал чтение:
- "Это величайшая загадка, которую ты, человечество, безуспешно пыталось
разрешить на протяжении всей своей истории. Даже знаменитый вопрос о
курице и яйце начал волновать лучших твоих философов позже, так как в
первую очередь ты спрашивало себя: кто мы, люди? откуда? как появились? На
это вопрос отвечали все, начиная от создателей мифов и кончая виталистами
и дарвинистами..."
- Господи, сведи меня с ума! - неожиданно взмолился Венсон. Закоренелый
атеист, он молился впервые в жизни и делал это абсолютно инстинктивно.
Ведь ничего другого ему не оставалось, кроме как призвать на помощь высшую
силу и хоть на миг уверовать в чудо.
Но небеса были глухи к его страстной мольбе, как глух был идеально белый,
без единой трещинки потолок докторского кабинета. И две обжигающие слезы
поползли по небритым щекам Венсона. Это было прощание с последней надеждой.
- К чему искушать Всевышнего, друг мой? Вы ведь УЖЕ помешались,-
хладнокровно заметил доктор, на несколько секунд прекратив чтение.


ГЛАВА 5. Выход


Едва Мирема очутилась по другую сторону капсулы и убедилась, что никто из
взрослых не следит за ней, как тут же открыла сумочку, в которой обычно
таскала куклу Бали и тихонько сказала:
- Вылазьте, крысятики.
Через миллион лет по ИХ исчислению на той же планете побледневшая Даята
бросилась к мужу и дрожа не от страха, а от отвращения прошептала:
- Там крысы! Две гигантские крысы...
А где-то на другом конце планеты почти в то же самое время (всего на
каких-нибудь десять лет раньше) доктор торжественно прочел наиважнейшую
запись в черном альбоме, принадлежавшем несчастному и безусловно
сумасшедшему Майклу Венсону:
- "Но никто не сумел ответить на данный вопрос наиболее правдиво. Много
лет вел я специальные исследования, и вот квинтэссенция моих выводов:
ЧЕЛОВЕЧЕСТВО, ТЫ - СТАЯ КОСМИЧЕСКИХ КРЫС!"