"Тимур Литовченко. Простенькое дельце (леность)" - читать интересную книгу автора

- И насчет причин я не солгал,- вздохнул Джордж Натансон.- Деборе страшно
не нравилось, какую роль я отвел ей в нашем доме, с кем заставлял общаться
ради успеха дела и...- он немного помедлил, затем признался:
- И была еще одна причина, капитан. Я... Видит Бог, я не пренебрегал
исполнением супружеских обязанностей... Ну-у-у, мы же говорим не только
как заинтересованные в успешном ходе следствия лица, но и как... мужчины,
вы меня понимаете...
Морис Бишоф кивнул. Потому что понимал допрашиваемого ЛУЧШЕ, чем тот мог
подумать. К СОЖАЛЕНИЮ!
- Так вот, я не пренебрегал своими обязанностями, так сказать. И любовницы
у меня не было, по крайней мере... постоянной. Одна-две мимолетные связи
не в счет. Но... общее невнимание... Да, пожалуй, так оно и есть: я стал
безобразно невнимателен к Деборе. Я как бы забыл, что рядом со мной живет
человек... Живой человек, с душой и сердцем. А не просто существует
непонятно для чего какая-то там абстрактная жена. Возможно, это был бунт.
Дикий бунт в дикой, НЕПОПРАВИМОЙ форме. Но протестуя против моего
невнимания Дебора приняла яд. И я остался один.
Так и есть! В самую точку! Ч-черт, надо же какое совпадение...
Морис Бишоф отвел от допрашиваемого глаза, хотя из-за яркого света лампы
Джордж Натансон все равно не мог видеть его лица...


4.


- ...Прости меня, Морис. Пожалуйста, прости.
Эти слова Нэнси произнесла на пороге адвокатской конторы, когда уже и
прощать-то, собственно, не имело никакого смысла. Для них двоих как для
супружеской четы все было кончено.
Морис Бишоф бросил на нее через плечо презрительный взгляд. Подумать
только, из-за этой женщины он когда-то сходил с ума! А в тот роковой день
едва не застрелил... Жаль, конечно, что не застрелил, но!.. Карьера могла
запросто пострадать. Его драгоценная карьера.
А что остается молодому, подающему большие надежды инспектору после того
как он столь наглядно убедился в ОТЧУЖДЕННОСТИ жены? Да успешно
продвигаться по службе, что же еще! И правильно он поступил, когда сунул
пистолет на место. Иначе все его честолюбивые мечты, все устремления
запросто пошли бы псу под хвост.
В самом деле, о чем мечтал он, когда в далеком детстве драил до блеска
туфли прохожих? Разве не замирало его маленькое сердчишко, охваченное
какой-то особенной сладостью, когда около сапожного ящика останавливался
человек, которого другие шепотом называли или громко ругали "фараоном"?
И разве играя с приятелями в ПОЛИЦЕЙСКИХ И ГАНГСТЕРОВ не становился он с
большой охотой именно полицейским? И тут вдруг водночасье - конец всему?!
Морис Бишоф разом осознал все это в то критическое мгновение, когда его
рука сжала гладкую рукоять "магнума". Он промедлил всего лишь секунду...
и однако этой секунды было вполне достаточно, чтобы овладеть собой. После
чего старый верный (и между прочим отныне ЕДИНСТВЕННЫЙ ВЕРНЫЙ!) товарищ
вернулся на место в кобуру, а этот мерзавец Пол (или как там его звали)
едва не обгадился с перепугу. И поделом ему, соблазнителю чужих жен!