"Михаил Литов. Посещение Иосифо-Волоколамского монастыря " - читать интересную книгу автора

Михаил Литов

Посещение Иосифо-Волоколамского монастыря


Несказанцев отправился в Иосифов монастырь, где глубокой печалью
исполнилась некогда картина умирания великого князя, с болезнью членов
лежавшего на паперти собора. Но Иван Алексеевич не за смертью поехал туда,
и его история вовсе не величественна, он вывез дочь на быстро обдуманную
прогулку. Бог знает и помнит, что имела и чем славилась эта обитель в свои
лучшие годы, а мы видим в ее стенах разруху да какую-то робкую попытку
восстановления. Что сказать об обитателях этого более или менее уединенного
места? Слышал Несказанцев в прошлое посещение, что его, кажется, облюбовали
для своей оторванности от мира монахи, а сейчас, когда он вошел туда с
дочерью, стало выходить, что в древних стенах насельничают будто бы
монахини. Медленно и, на взгляд посетителей вроде Несказанцева, с некоторой
путаницей отряхается монастырь от запустения и одичалости, от забвения. Что
строилось при энергичном Иосифе за большие деньги, которые этот человек
умел брать, то почти что вполне разобрано и разрушено еще предками, не на
нашей памяти и не по нашей вине. Перед Иваном Алексеевичем Несказанцевым и
его дочерью Сашенькой поднялись строения семнадцатого века. Как Китеж
возник вдруг некий град посреди лесов, озер и облаков. Иван Алексеевич
остановил машину, вышел на дорогу и принялся, скрестив руки на груди, долго
и задумчиво всматриваться в это чудо башен, куполов, крестов. Сашенька
смотрела тоже, но отец запечатлевал, впитывал, а у нее увиденное тотчас
вылетало из головы, стоило ей на мгновение отвернуться.
Впрочем, надо немножко рассказать о прежнем, о том, что было в начале
пути и потом на дороге. Сашенька загрузила машину своей светлой задорной
красой, заблистала сзади на сидении, и отец, чувствуя нераздельность свою с
дочерью, мысленно восклицал: так-то! вот она, тварность-то наша! Он был
очарован и гордился, и даже не вполне вдруг стала ему чужда мысль о неком
его перевоплощении, совершившемся за счет Сашеньки, о воскресении его
сердца в молодости дочери снова юным и бодрым. Его душа незатейливо
веселилась, и, лихо управляя машиной, он много болтал, хотя знал, что дочь
вообще не слишком разговорчива с ним и как бы не вполне доверяет его
отличному настроению. Она всегда опасливо ждет какого-нибудь подвоха, даже
дикой выходки с его стороны. Пой, душа, повелевал Иван Алексеевич. Нежный,
почти елейный свист стекал с его расползшихся в улыбке губ каким-то тягучим
сиропом. Его развлекало приятное ощущение сердечной близости с дочерью,
сознание общего дела, общего пути, а впрочем, и сознание ее подчиненности
его духовному влиянию, вынудившей ее тащиться в этакую даль ради того
только, чтобы взглянуть на монастырь, который нравится ему, папаше, а ей
некоторым образом заведомо безразличен. Мало ли в самой Москве монастырей?
Но нынче Иван Алексеевич, жутковато вытаращив глаза, посчитал важным для
себя посетить, и уже не в первый раз, именно Иосифов монастырь и именно о
нынешнюю пору, а часть этой важности своего задания он распространил и на
дочь, как бы вовлекая ее в круг своих нравственных забот и духовных
исканий. Теперь он в этом видел как и уже действующее свое влияние на нее,
так и возможность его последовательного упрочения, сильного и значительного
расширения. Тут любой воскликнет, что ему знакомы эти одержимые,