"Бентли Литтл. Письма, несущие смерть " - читать интересную книгу автора

неопровержимый довод, мол, я не просил рожать меня, и давал им понять, что
они обязаны обо мне заботиться.
По меньшей мере до того момента, как я смогу убраться отсюда.
Мне казалось, что я начинаю в чем-то походить на своего отца, и эта
перспектива меня не радовала. Я стал раздражаться без видимых причин; даже
мои друзья заметили, что я разучился веселиться. Заканчивался последний
школьный год. Мне следовало прогуливать уроки, болтаться с друзьями,
посещать вечеринки, снимать красоток и делать все то, что делают в свой
последний семестр выпускники средних школ. Я же мрачно тащился по жизни,
находя удовольствие только в коллекционировании пластинок и сочинении
писем - в двух отшельнических занятиях, уводивших меня все дальше от
основного потока.
Что касается моей рекомендации, то я решил приписать ее Полу Ньюмену.
Его знаменитое имя произведет необходимое впечатление. К тому же Ньюмен жил
уединенно, и мою ложь проследить будет нелегко. И самое главное, Ньюмен был
филантропом; его благотворительная деятельность была всем известна. К его
словам прислушаются. В общем, я приступил к созданию рекомендательного
письма с одержимостью, коей мне всегда не хватало в учебе. В голове
постоянно крутились слова матери: если бы я уделял учебе столько же времени,
сколько своей писанине, то, возможно, чего-нибудь и достиг в жизни. Она
говорила правду, и я это понимал, но именно в этой области лежали мои
интересы. Например, хотя я никому в этом не признался бы, я пристрастился к
чтению газетных колонок "Энн Ландерс" и "Дорогая Эбби". Я читал их каждый
день. Я с удовольствием узнавал о личных проблемах людей из их писем. Меня
это увлекало. Конечно же "Письма редактору" до сих пор были моей любимой
частью газеты, и не только потому, что там часто печатались мои сочинения.
Получалось, что не репортеры сообщали новости нам, а мы сообщали новости им.
На этой арене прояснялись общественные мнения и приоритеты, и, думаю, больше
всего мне нравилось то, что людьми так легко манипулировать. Одно-два
правильно написанных письма создавали впечатление широкой общественной
поддержки какого-либо решения или, наоборот, его неприятия.
Воспользовавшись скидкой для служащих, я купил в секции прикладного
искусства "Джемко" набор для изготовления бумаги и, с помощью инструкции,
смастерил лист бумаги класса "Королевская" с позолоченным тиснением "Пол
Ньюмен" сверху. Я подумывал добавить номер почтового отделения, но не знал
даже, в каком штате он живет, а это легко могло меня уличить. В общем, я
решил не мудрствовать. Сама бумага выглядела дорого, представительно и очень
лично. Белая с желтоватым оттенком, плотная, с крохотными оливково-зелеными
искорками, будто сделанная из цветочных стебельков.
Устроившись на заднем дворе, я создал четыре абсолютно одинаковых
листа. В стельку пьяный отец увидел меня за работой и пробормотал под нос
что-то вроде "гомосек", но, поскольку я не обращал на него внимания, он
быстро отвалил.
Должен признаться, результат получился впечатляющим. Я высушил листы в
своей комнате и прогнал через текстовый редактор и заранее купленное
устройство, печатающее курсивом. Я создал четыре идентичных рекомендательных
письма, завершив их подписью Пола Ньюмена, скопированной с банки "Соус для
спагетти Пола Ньюмена". Подпись была самым скользким моментом моей авантюры,
слабым звеном, которое могло выдать меня в любой момент, но все остальное
выглядело так здорово, что казалось совершенно правдивым.