"Андрей Ливадный. Сфера Дайсона" - читать интересную книгу автора

составу проследовать... - Дальне глас бортовой кибернетической системы
истончился до едва различимого шепота. Воздух больше не свистел, улетая в
трещину, - его попросту не осталось.
Тело в скафандре продолжало медленно вращаться, потом его ударило о
внутреннюю поверхность треснувшего купола, и от этого мягкого, совсем не
болезненного толчка Таиров пришел в себя.
Мгновенный, парализующий страх на секунду захлестнул разум. Его
очнувшемуся сознанию вдруг показалось, что покрытый трещинами купол сейчас
развалится, выдавится наружу, и тогда его тело навек поглотит необъятная
Бездна, что расплескалась вокруг на миллиарды километров.
Инстинктивно оттолкнувшись руками от внутренней стороны купола, он
поплыл в обратном направлении, к шлюзу, ведущему на орудийную палубу
"Звездной Крепости".
Пролетая над изуродованным ложементом орудия, Таиров внутренне
похолодел, сжался - ведь смерть прошла совсем рядом, чиркнув лазерным лучом
по станине комплекса, подрезав сложный механизм противоперегрузочной
подвески, распоров шланги гидравлики, из которых толчками продолжала
выплескиваться в вакуум желтая маслянистая жидкость, которая тут же
собиралась в огромные студенистые капли и расплывалась в разные стороны,
грозя через несколько минут заполнить весь отсек.
Сердце билось глухо и неровно. Толчки крови отдавались в ушах
болезненным шумом. Пальцы, затянутые в гермопластик перчаток, казались
чужими, непослушными, и ручной привод шлюза никак не хотел поддаваться их
усилиям.
Состояние Таирова можно было легко объяснить и понять: солдатом он
стал лишь два года назад, когда из необъятного мрака пространства, в
непосредственной близости от родного Дабога, внезапно появились зловещие
крейсеры Земного Альянса. До этого момента Олег имел лишь общее
представление о космосе, и никакой специальной подготовки не проходил.
Руки наконец справились с механизмом отпирания люка, и он вплыл в
тесный тамбур переходной камеры.
Бывший агротехник Таиров, как и многие другие члены экипажа "Звездной
Крепости", стал солдатом поневоле, а уж астронавтом, - тем более. Бездна
угольно-черного пространства, усеянного колючими точками звезд, и по сей
день вызывала в нем необъяснимую внутреннюю дрожь, хотя, если судить по
большому счету, чего может бояться человек, переживший тотальную атомную
бомбардировку собственной планеты и два года скитавшийся по чужим мирам?..
Внешний люк наконец встал на место. Сработала механическая заслонка, и
внутрь переходной камеры начал поступать воздух из прилегающего к шлюзу
коридора станции. Олег стоял, глядя, как медленно карабкается вверх
световой столбик электронного манометра, и понимал, что бегство от войны
было всего лишь утопической мечтой, иллюзией, соломинкой, за которую он
пытался ухватиться.
Нет. Ему не удалось бежать, он понял это, когда внутренняя система
оповещения станции вдруг взорвалась надсадным воем ревунов тревоги. Этот
звук был хорошо знаком ему, он въелся в душу, в разум, еще на Дабоге.
Он знал, что на борту станции, помимо взрослых, есть еще и дети,
поэтому, не колеблясь, занял предложенный ему пост в блистерной орудийной
башне, хотя и боялся открытого космического пространства до тошноты.
Война слишком часто не предполагает выбора.