"Андрей Ливадный. Резервный космодром ("Экспансия: История Галактики" #47) " - читать интересную книгу автора

* * *

Вечер у Ильи Степановича Макрушина - так завали дедушку Инги, -
оказался вопреки опасениям Рощина вовсе не скучным, занудливым или чопорным.
Инга не зря предупреждала его о возможности заблудиться: поселок
археологов, когда-то состоявший из нескольких типовых зданий, за годы
изысканий стихийно разросся, приняв причудливые формы. Улицы и улочки тут
гарантировали, что строительные сервомеханизмы если и имеют к ним какое-то
отношение, то только не на стадии планирования.
Вадим усмехнулся собственным мыслям.
Вот как, оказывается, формировались древние города на Земле.
Рощин - дитя мегаполиса, - привык к порядку, к некоей логичной
геометрии форм, рационализму, а тут все выглядело незамысловато: построил
человек дом, рядом неподалеку обстроился сосед, между двумя домами, огибая
куст жимолости как-то сама собой была протоптана дорожка, - вот ее
впоследствии и облагораживали кибернетические механизмы, - асфальтировали,
устраивали клумбу вокруг исторически примечательного куста... так и весь
городок: переулочки, улочки, все вроде красиво, ухожено, но так запутанно,
что Рощину даже встретился серв, на перекрестке сразу пяти направлений -
видно задумался бедняга, каким путем следовать, чтобы попасть из точки "а" в
точку "б" наикратчайшим маршрутом?
Оставив сервомеханизм решать сложную математическую задачу, Вадим,
памятуя ироничное предостережение Инги, сверился со спутниковой
навигационной картой и без лишних колебаний повернул направо.
Пахло дымком, что настораживало.
Оглянувшись, Вадим заметил, что серв не включил аварийной сигнализации,
хотя кибернетический механизм оснащен газоанализатором и обязательно умеет
классифицировать основные запахи.
Дыма без огня не бывает. - Он огляделся, но никаких отсветов пожара не
увидел, напротив, сумерки сгущались все плотнее. - Если не случайный
источник возгорания, то что? - Спросил у себя Рощин, пытаясь рассмотреть
смутные контуры окружающих построек.
Погода к вечеру расстоялась. После пасмурного, дождливого летнего дня
наступала удивительно мягкая ночь, она подобралась крадучись, обволокла
мглой, раздразнила тревожащими запахами, - в едином букете смешивался и цвет
жимолости, и тот самый настороживший Вадима горьковатый запах дыма, от
синего леса до обоняния ветер доносил безвредные для человека, но резко
пахнущие споры исполинских грибов, добавляя их к букету вечерних ароматов.
Да и тишина стояла ненатуральная.
У мальчишки, выросшего в мегаполисе, свое понятие "тишины". Настоящая
тишина для Вадима всегда была соткана из сотен, если не тысяч едва слышных
шумов, которые успокаивают подсознание, нашептывают: все в порядке, город
вокруг тебя живет своей размеренной, немного загадочной
электронно-механической жизнью, а ты, человек живи своей и будь уверен, - мы
тут, рядом, нас миллионы, - маленьких и больших, неподвижных и шустрых,
дающих тебе свет, тепло чистый воздух, микроклимат кварталов, готовых придти
на помощь, как только позовешь.
Тут же тишина стояла оглушающая, звонкая, и каждый нечаянный звук в ней