"Владимир Лившиц. Защита Лившица: Адвокатские истории " - читать интересную книгу автора

происходит при соприкосновении пола с ногтями на Лешкиной ноге. Для того
чтобы отрастить такие ногти, нужно было не стричь их не менее полугода. Это,
видимо, тоже был элемент стиля. Как раз для европейского сообщества.
Я понял, что Брыкин - мой. Пока он не пришел в себя, нужно ему еще раз
помочь как молодому специалисту.
- Да вы не стесняйтесь, господин Брыкин, продолжайте допрос, - я
показывал полную лояльность и понимание ситуации. Мол, если что не так, я,
как старший товарищ, поправлю.
- Спасибо! - искренне ответил Брыкин и, уже обращаясь к Лешке: -
Алексей Алексеевич, сейчас я буду допрашивать вас в качестве обвиняемого.
Ознакомьтесь, пожалуйста, с постановлением.
Алексей Алексеевич не сразу понял, что обращаются к нему. Он перестал
барабанить ногтями по полу и испуганно переводил взгляд с Брыкина на меня,
пытаясь понять, к кому обращается следователь. Так его еще никто в жизни не
называл.
Теряем темп. Я вывел Лешку из оцепенения:
- Алексей Алексеевич, твою мать, - прошипел я, - ты что, оглох?
Услышав понятную речь, Лешка взял в руки постановление и стал
пристально вглядываться в буквы, пытаясь составить из них слова. Видя, что
моя помощь теперь требуется подзащитному, я взял у него постановление и стал
вслух с выражением читать:
- Киреев А. А., находясь в состоянии алкогольного опьянения и имея
умысел на совершение насильственного полового акта...
- Это я, что ли? - вслушиваясь в официальный текст, удивился Лешка.
- Вы, Алексей Алексеевич, - поспешил прокомментировать Брыкин.
- ...засунул правую руку во влагалище потерпевшей... - я продолжал с
выражением декламировать, видя перед собой заскорузлую Лешкину руку с черной
каймой вокруг ногтей. Вот этой самой рукой он залез туда, в святая святых,
по самый локоть... - однако не довел свой преступный умысел до конца по
независящим от него причинам...
Следующие полчаса ушли на кропотливое, с высунутым языком, заполнение
бланка протокола допроса. Боясь ошибиться, наш стажер несколько раз звонил
по телефону и справлялся, в какой графе что писать. Получив указания, он
продолжал:
- Место работы и должность? - спрашивал Брыкин, управившись с
предыдущей строкой.
- Конезавод, берейтор, - отвечал Лешка.
- Это что такое? - Стажер спрятал язык.
- Берейтор. Тренер лошадей...
Где-то там, за синей рекой, гуляют по зеленому лугу аристократические
животные с золотыми гривами. Берейторы и жокеи учат их стипль-чезам и
аллюрам, пиаффе и пируэтам. Красивые слова, красивая работа, но по колено в
навозе и с грязными ногтями. А мальчики с ухоженными руками в белых рубашках
сидят в душных кабинетах и занимаются грязной ерундой. Такое вот
несоответствие формы и содержания.
Лешка обожал лошадей и говорил с ними на одном языке. Поэтому они
любили своего наставника и без хлыста, лишь почувствовав на себе теплую
руку, безропотно выполняли все, о чем он их просил. Второго такого берейтора
на конезаводе не было. Лешка представил, что увидит своих подопечных лишь
через десять лет, и затосковал.