"Владимир Лившиц. Защита Лившица: Адвокатские истории " - читать интересную книгу автора

и произнес речь, в которой из двадцати слов двадцать одно было матерным.
Ногу спасли, но крови он потерял много.
Все это не укладывалось в рамки Уголовно-процессуального кодекса. Для
кого-то Антипов, может быть, и больной, а для прокуратуры - подозреваемый,
то есть жулик. Прокурор дал команду доставить. Но в обычном автозаке такого
подозреваемого не повезешь, а специального транспорта у конвоя нет. Команду
отменили и, посовещавшись, приняли решение доставить суд в больницу.
Гуманизм, так сказать.
В течение нескольких минут больничная палата была переоборудована в
походный зал судебных заседаний. Кровати раздвинули по углам, ходячим
соседям Сереги было вежливо предложено побыть в коридорчике, а лежачего
соседа после некоторых споров с врачом оставили в палате, потому что вместе
с капельницей кровать не проходила через дверь. Затем в палату внесли
дополнительную тумбочку для секретаря. Прокурор, конвой, секретарь - все в
белых халатах, словно ангелы, расположились вокруг Серегиной кровати. Он
лежал, прикрытый для приличия простыней, с капельницей в руке и уткой у ног.
Казалось, что сейчас эти белые ангелы унесут Серегу в заоблачную даль на
своих нелегких крыльях. Но у ангелов такого права не было - это мог сделать
только суд, пришествия которого все молча ожидали.
- Встать, суд идет! - громко объявила секретарь.
Все встали, а лежачий сосед заерзал на кровати, не зная, нужно ли ему
вставать при входе судьи. Судья, тоже в белом халате, вошла в палату,
посмотрела на Серегу и сочувственно покачала головой. Она была доброй
женщиной.
Помощник прокурора тоже был добрым. Он испытывал как бы даже в
некотором роде неловкость от своеобразия судебного заседания. С таким же
чувством как бы даже в некотором роде неловкости Помощник сообщил суду, что
Серегу необходимо арестовать, поскольку он подозревается в совершении особо
тяжкого преступления и, находясь на свободе, может воспрепятствовать
установлению истины по делу.
- И вообще, - уже совсем по-человечески добавил Помощник, - все знают,
кто живет в этом доме, - и посмотрел наверх.
Я, в свою очередь, указал Судье на утку в ногах подозреваемого и
сказал, что если бы Антипов смог убежать, то эта утка улетела бы вслед за
ним.
Судья понимающе кивала, глядя на утку. На мгновение даже возникло
впечатление, будто не нужно доказывать очевидное.
Судья удалилась в совещательную комнату, то есть в ординаторскую. Через
минуту она возвратилась и, посмотрев наверх, огласила постановление об
избрании подозреваемому меры пресечения в виде заключения под стражу.
Судебное заседание закончено, прошу садиться. Теперь уже по-настоящему.
- Подозреваемый, вам понятно постановление? - Голос Судьи звучал мягко,
почти по-матерински. Конечно, ей было неловко. Но, поймите, судья должна
быть выше личных чувств. Она ведь подчиняется только закону, а закон, если
это, конечно, закон, суров. Причем в данном случае суров настолько, что
дальше некуда. Серега подозревался в посягательстве на жизнь сотрудника
правоохранительного органа. Наказание за это - от двенадцати лет до
пожизненного лишения свободы.
Серега об этом еще не знал. Он тяжело дышал, прикрыв глаза. Действие
наркоза закончилось, и рана толчками давала о себе знать.