"Алена Любимова. Птица колибри зимы не боится " - читать интересную книгу автора

Алена Любимова

Птица колибри зимы не боится

Глава I

Порыв теплого весеннего ветра пронесся по квартире и с громким стуком
захлопнул форточку. Я вздрогнула и, очнувшись от воспоминаний, снова
принялась перебирать тоненькую стопочку старых выцветших черно-белых
фотографий.
Вот мы с ним вместе сидим, обнявшись, на пирсе и болтаем ногами. Внизу
пенится волнами Черное море. На мне мой любимый белый сарафан из марлевки,
который с трудом достала для меня мама, и я потом несколько лет с
удовольствием его носила. И до сих пор сарафанчик этот у меня цел. Лежит на
антресоли. В одном чемодане вместе с маминым свадебным платьем, первой в
жизни Ольгиной распашонкой, ее чепчиком, моими первыми латаными-перелатаными
настоящими американскими джинсами и еще несколькими подобного же рода
памятными вещицами - из тех, что, естественно, никогда уже не наденешь, а
выкидывать рука не поднимается.
Я снова вглядываюсь в фотографию. Наших лиц почти не разобрать, слишком
мелко они получились. Тот, кто нас снимал, стоял далеко на берегу, но
понятно, что мы улыбаемся, а за нашими спинами - его приятель, который изо
всех сил кривляется и строит нам рожки.
Беру следующую фотографию. Тоже крымская. А вернее, гурзуфская. Мы с
ним в профиль, минус приятель. Оба одновременно вгрызаемся в один огромный и
сочный персик. Где мы такой нашли, совершенно не помню. Зато отчетливо
запомнилось, что было очень вкусно, очень смешно, и мы все перемазались
липким соком. Вон он бежит по нашим подбородкам! Господи, как давно это
было! Целых двадцать лет назад! Но лиц и на этом снимке как следует не
разглядеть. Чересчур уж искажены гримасами.
Я беру следующий снимок. Здесь мы оба почему-то очень нарядные. Стоим
на набережной Ялты. Я все в том же белом сарафане, а он - в костюме
"сафари". Жутко модная тогда вещь. Он обнимает меня за плечи, и оба мы
сосредоточенно смотрим в объектив.
В Ялту мы прибыли на экскурсию. Вот только забыла, то ли нас возили в
домик Чехова, то ли в Ливадийский дворец. Впрочем, это-то как раз и неважно.
Главное, на этом снимке лицо его лучше видно, чем на предыдущих. Правда, на
следующем снимке он вышел еще лучше, его сняли одного крупным планом на фоне
ствола какого-то экзотического дерева. Кажется, это была секвойя и, кажется,
в Никитском саду. Правда, я могу ошибаться.
Пристально вглядываюсь в его лицо. Похож или не похож? У юноши с
фотографии худое продолговатое лицо, большие, но глубоко посаженные светлые
глаза. На черно-белом снимке, естественно, не разберешь, какого они цвета,
но я-то отчетливо помню, что серые! Серо-зеленоватые, опушенные длинными
ресницами! И брови - густые, темные, слегка сросшиеся на переносице. Нос
крупный, но тонкий, с легкой горбинкой. Губы пухлые, но четко очерченные. А
подбородок и скулы острые. И густые, довольно длинные темные волнистые
волосы. К концу смены шевелюра успела у него здорово выгореть. Но главное -
рука, которой он опирался на ствол дерева. Конкретнее - большой палец. Даже
на поблекшем от времени снимке заметен длинный белый шрам, тянущийся от