"Алена Любимова. Птица колибри зимы не боится " - читать интересную книгу автора

- Замечательно, - выдавила я из себя и умолкла.
Они все тщательно продумали! На двадцать лет вперед! И ни о чем меня не
спрашивали! Им советов и разрешений не требуется. А может, так и надо? Но
мне отчего-то все равно сделалось неприятно. По-видимому, это была просто
ревность, и я никак не могла смириться, что сама в их далеко идущих планах
совершенно не фигурировала. Ревность скорее не старшей сестры, а матери,
вынужденной отныне делить единственного ребенка с кем-то другим. Да я, волею
судьбы, и была Ольге больше матерью, нежели старшей сестрой.
- Вы только, пожалуйста, не волнуйтесь, - снова никак меня не называя,
продолжил Ярик. - Я даже сейчас не только учусь, но и подрабатываю. Так что
помогать материально вам не придется. К тому же и предок у меня небедный.
Я вспыхнула и, чтобы не показать вида, стремительно поднесла к губам
бокал вина. Мы уже сидели за столом и успели один раз выпить за счастье
будущих супругов. Я прекрасно понимала: мальчик говорит искренне, от души,
пытаясь подобным образом проявить благородство. Мол, не на шею вам сажусь,
а, наоборот, с вашей шеи снимаю груз. Но меня все равно захлестнула жгучая
обида. Будто мне дали разом отставку по всем фронтам. Как бы уведомление
вручили: Екатерина Васильевна, сердечно благодарим за оказанные услуги и
потраченные усилия, но ваше время истекло, и мы отправляем вас на
заслуженный отдых.
- И я теперь тоже буду подрабатывать, - вмешалась моя неугомонная
сестрица. - Иначе будешь меня потом попрекать, - повернулась она к Ярику -
что сижу у тебя на шее.
Тот было возмущенно вскинулся, но Ольга, не обратив на это внимания,
продолжила:
- А ты, Катюха, теперь спокойно собой займись. Всю жизнь в меня
вкладывала, теперь хоть для себя поживешь.
"И впрямь, как на пенсию отправляют", - пронеслось в голове, и я
почувствовала себя старой развалиной. Словно мне было не сорок, а ровно в
два раза больше. Этакий заработавшийся ценный специалист, которому, чтобы
освободить нужное молодым место, терпеливо и ласково объясняют, что кроме
работы существуют еще другие радости - семья, дача, огород, внуки.
- Катюха, нуты опять помрачнела! - с обидой воскликнула Ольга. - Никак
не хочешь по-настоящему за меня порадоваться!
- Да я радуюсь, радуюсь, - глотнув шампанского, поторопилась заверить
ее я. - Просто так неожиданно...
- Ладно, - перебила меня сестра, - Думаю, к завтраму адаптируешься.
Впрочем, на адаптацию у тебя есть время до пятницы.
- А что в пятницу? - испуганно уставилась я на нее. Какие еще сюрпризы
мне приготовили эти двое?
- На пятницу я пригласила Ярикова папу. Знакомиться с тобой и
договариваться насчет свадьбы.
- Почему только папу?
- Катюха! - вытаращилась на меня Ольга. - Как тебе не стыдно! Ты вообще
меня когда-нибудь слушаешь? Я ведь тебе рассказывала: у Ярика тоже нет мамы.
Она умерла, когда ему исполнилось десять лет. И растил его папа один. Ну,
как меня - ты.
- Извини, Ярик, забыла, - я повернулась к нему в замешательстве.
Он молча кивнул. Мне смутно припомнилось, что Ольга и впрямь нечто
подобное рассказывала, однако я тогда совершенно не придала этому значения.