"Леонид Каганов. Лена Сквоттер и парагон возмездия" - читать интересную книгу автора

с разбитой головой попала в больницу, я с мамой - на педсовет, а особым
приказом директрисы отныне в нехитром парке школьного инвентаря все
металлические совки были заменены пластиковыми.
Однако вернемся к национальному дискурсу. Пока я вертелась у зеркала в
том розово-пряничном возрасте, когда впервые пробуют тайком если не
сигарету, то мамину тушь для ресниц, пока я вглядывалась в отражение, мне
все чудились в призрачном гештальте своего image восточные черты, подобные
росчерку тонкой кисти на плотной славянской бумаге. Ради этого я была готова
носить с гордостью даже свою фамилию. Оставалось выяснить, чья это была
кисть- японская, корейская или китайская. В полном соответствии с
циклическим движением восточной моды в российской столице я брехала о своем
японском происхождении, затем - китайском, затем - корейском и снова о
китайском (с небольшим перерывом на Вьетнам). Когда книжные лотки Москвы
запорошило свежевыпавшими Мураками, я возвратилась к японской версии. В то
время я как раз получала паспорт, и по этому случаю мы с мамой в очередной
раз смогли поговорить по душам, что случалось крайне редко. Речь у нас шла
совсем не об этом, но мама разоткровенничалась и вдруг призналась, что
кисть - чукотская.
Это стало для меня настоящим ударом, хотя в то время я уже умела
моделировать реальность по своему образу и подобию, и те люди, чьим мнением
я дорожила, давно и прочно знали меня как японку-четвертинку, чей род уходил
корнями в историю клана Минамото. То, что моя фамилия совсем не Минамото, а
Гугель, - их не смущало.
Итак, мне было четырнадцать. Получив от мамы insight, а от судьбы -
очередной нокаут, я решила вплотную заняться самостоятельным
конструированием реальности. Сев за но-тик, я набрала свое имя латиницей:
Elena. Погоняла cursor туда-сюда минуты три и удивилась тому, как просто все
гениальное. Еловый шампунь превращался в парагон богемы всего лишь одним
штрихом, который следовало вставить после первой буквы. Вот так: е-lena.
Оставив за собой право отзываться на "Лену", я получила шикарный сетевой
ник, а также прекрасное свежее "Илена", возникшее само собой при обратной
транскрипции.
Бледная от предвкушения, я взялась за фамилию. Признаться, целью моей
была Илена Гоголь. Не то чтобы я чувствовала особую привязанность к
покойному классику, изрезанному некрогендерными проблемами, просто это был
ближайший яркий бренд.
Задача оказалась нелегкой, потому что открыто коверкать фамилию не
позволяла совесть. И я отправилась за ментоловыми сигаретами - к тому
времени я уже открыто курила при матери. Что за продукт или вывеску я
случайно увидела тогда в ларьке - этого моя память не сочла нужным сохранить
до сегодняшнего дня. Помню лишь смысл увиденного на вывеске: получить "о"
вместо "у" оказалось легко, в английском для этого достаточно ее удвоить.
Вмиг докурив ментоловую до фильтра, я ощутила совершенно мистическое
головокружение. В этот миг умерла Елена Гугель - непрофориентированная
девочка-подросток с зачатками характера, и родилась E-lena Google - умная
волевая женщина, будущий гениальный криэйтер и лучший в мире филолог.
На следующий день мой тогдашний френд зарегистрировал мне в интернете
домен google.ru, который я поначалу в ту далекую эру использовала лишь как
виртуальную подставку для красивого почтового ящика [email protected].
Жизнь стала светлой и безмятежной. Но продолжалось это недолго -