"Валерий Константинович Лобачев. И печатью скреплено (Историческая повесть)" - читать интересную книгу автора

делать, подумал князь. Лучше бы за первой стеной не видеть вторую. Тогда
если воины преодолеют первую, они знают или не знают, а все одно
оторопеют, увидев перед собой еще одну такую же преграду. А здесь все ясно
заранее. Царьград он вообще, видимо, такой: все показывает, что он из себя
есть, грозится да красуется...
Олег нехотя улыбнулся. Видимо, он себя не обманывает: в Городе
действительно есть некая несуразность. Если он поймет ее до конца, он
сладит с Царьградом. Надо понять...
Дело темное, как что было, но теперь он совсем не удивляется, что в
этом городе год назад убили на базаре пятерых русских купцов. И такое
случалось не впервые.
Но княжеское дело - не месть, отомстят воины. Княжеское дело -
свободная торговля для Руси. А где торговать, как не в Царьграде?
Для ромеев Русь - далекая, за болгарами, за печенегами. Что же,
пришлось привести ее всю сюда, под стены Константинополя. Давайте
посмотрим один на другого, узнаем, кто чем силен, и закон установим. Вот
получается, что мира без ссоры не вышло. Что не поделили в Городе славяне
и ромеи? Спорят ведь не народы. Уклады жизни спорят. И разные цели.
Вот на Руси спорили, спорили, а сюда пришли вместе. И сейчас никто не
пойдет не осадит Киев. Игорь может сидеть спокойно. И даже печенеги не
придут...
- Позови воеводу, - кивнул князь оруженосцу.
Тот пошел за Велемудром - воевода на берегу кричал начальникам
полков:
- Переяславский! Стражей у лодий поставишь. Ответ держишь за берег.
Мирослав-вятич! Разведчиков пошлешь дальше по берегу. И питье-вода за
тобой для всего войска. Не спорь! Кому что способно: вы люди лесные, тихие
и воду чуете... Изборский воевода где?.. Лучников ставь против стен. Две
тысячи построишь. По сорок человек будешь с заменой отпускать к кострам,
рыбу уже пекут... - Бросил взгляд вокруг, оценил на глаз: сутолоки
немного. Не слишком ли расползается войско по берегу?.. Крикнул: -
Воеводы! Всем полкам выставить сторожей!
- А чего беречься? - откликнулся Радомир Любечский, ширококостный,
прямоносый, с угрюмым лицом весельчак. - Себя, что ли, беречься?
За спиной его из лодьи вышел - два прыжка по воде - на берег
Стратимир:
- Ты и себя поостеречься можешь! От тебя ведь орлы в степи
шарахались - больно страшный! Змеи прячутся!..
- Ладно, сторожей-то я поставлю, - ухмыльнулся начальник любечского
полка. - А когда к царям пойдем разговаривать?
- Не видишь, они ворота чинят? - указал Стратимир на Золотые
Ворота. - Видишь, сколько людей старается?
На башнях, стенах действительно поблескивало, посверкивало,
похлопывало на ветру - за славянами наблюдали.
- Князь зовет!
Велемудр пошел, княжеский оруженосец за ним.
Олег сидел под деревом, вытянув ноги, на стуле резной кости -
широком, но невысоком, с небольшой спинкой. Два копья по сторонам в землю
воткнуты. Ветер подбрасывает узкие красные полоски шелка при наконечниках.
- От печенегов вести были? - спросил князь.